Я хочу забрать сына из пни. Научная антипсихиатрия

Слева направо: Аня, Антон, Александр, Роман, Людмила и Ибрагим. Фото Гульмира Амангалиева

Как деревенская женщина обрела двух взрослых сыновей и «сделала их здоровыми»

В стареньком кирпичном домике села Милорадовка Краснопартизанского района живет семья, которая сломала границы тоталитарного мини-государства: из психоневрологического диспансера были вызволены два молодых человека и превращены в полноценных людей.

Всего, по данным министерства труда за 2016 год, в российских психоневрологических интернатах по всей стране живут 150 тысяч человек. Реагируя на жалобы правозащитников и заметки в прессе о нарушениях прав пациентов, вице-премьер Ольга Голодец распорядилась заняться реформой системы ПНИ. Окончательных решений пока не последовало.

Село Милорадовка Краснопартизанского района сначала забыл бог, а потом и местные власти. Колхоз похоронили два десятилетия назад, молодежь разъехалась, старики доживают свой век. В стареньком кирпичном домике живет семья, которая сломала границы тоталитарного мини-государства: из психоневрологического диспансера были вызволены два молодых человека и превращены в полноценных людей.

К 63 годам Людмила Андреевна Горюнова считала, что все большие битвы в её жизни уже отыграны: дети выросли, обзавелись своими семьями, появились внуки, пенсии-минималки дождалась. Слава богу, здоровье пока позволяет вести огород и содержать домашнюю птицу. В 1997 году она похоронила мужа, но 14 лет назад судьба свела её с одиноким мужчиной, приехавшим в село.

Сыновья Андрей и Александр живут в населенных пунктах неподалеку. Как-то позвонил старший и сказал возбужденным голосом: «Мам, а давай парня спасем?! Он хороший мальчишка, сгниёт ведь там, в интернате!»

Сын Роман

Роман Ратников родился в 1990 году и с шести лет находился под опекой государства. Многодетные его родители любили алкоголь больше, чем троих детей, за что были лишены родительских прав. Детей раскидали по разным детдомам, кого куда. Роминым домом сначала стала спецшкола-интернат в Турках, а потом Базарно-Карабулакский детский дом-интернат для умственно отсталых детей.

Рома отличался примерным поведением, дружелюбием и самостоятельностью. В базарно-карабулакском детдоме есть свои куры, коровы, свиньи и даже лошади, дети помогают вести подсобное хозяйство, ухаживают за садом. Даже старая сельхозтехника есть: комбайны, ЗиЛы, БЕЛАРУСы. «Мне это, наверно, от отца передалось - он механизатором был», - Роман, когда выдавалась возможность, ковырялся в этих железяках во дворе, сам научился управлять машинами.

В 10 лет Рома увлекся футболом. То, что он дружен со спортом и поныне, заметно по его развитой мускулатуре. Несколько мальчишек тоже разделили его интерес. Кончилось это тем, что детдомовская команда стала ездить на соревнования в Самару, Москву, Санкт-Петербург и три раза занимала призовые места в своей группе в Польше: два раза первое и один раз второе.

Выезды на соревнования запомнились Роману как самое счастливое время за всю детдомовскую жизнь: недели в новой обстановке, можно гулять по городу и знакомиться с людьми - настоящая свобода! За чей счет оплачивались поездки, Рома не знает; возможно, за его - он своего пособия никогда не видел. Как-то педагоги повезли ребят в Саратов, завели в спортивный магазин и купили на всех спортивную форму для соревнований. Однажды привели в ФМС и оформили всем разом загранпаспорта - Рома со счастливой улыбкой показывает новому брату Александру свой загранник, срок годности которого истек в ноябре прошлого года.

Помнит Роман и еще одну коллективную поездку в Саратов - на Алтынную гору. То, что она так много значила, он узнал потом.

В 23 с половиной года (!) Ратникова направили из базарно-карабулакского детдома в психоневрологический интернат (ПНИ) в ЗАТО Михайловское Краснопартизанского района. Жизнь в новом закрытом учреждении стала на порядок строже, чем в предыдущем. Первым делом в ПНИ новичка спросили, склонен ли он к побегам. «Нет, я вообще такое не люблю», - заверил Роман. «Правильно, - поддержали сотрудники интерната. - Уколы и таблетки - оно тебе надо?!»

Как-то Ратников разговорился с санитаром Андреем Горюновым. «Эх, славный ты парень! Жаль, что в таких условиях ты в конце концов станешь настоящим дураком», - бросил санитар.

После смены Андрей пришел домой, походил из угла в угол и решил рассказать матери.

Опекунский бой

Процедура оформления опеки - та еще бюрократическая битва. Людмила Андреевна стала ездить в райцентр как на работу. От Милорадовки до поселка Горного - 55 километров по разбитой дороге и 800 рублей за нанятую машину. Одной пенсии Горюновой хватало на девять таких поездок.

От чиновников, говорит Людмила Андреевна, довелось услышать всякое: были помощь и участие, как от сотрудниц органов опеки Майи Тымирской и Натальи Горбуновой, и сигналы вроде «не по зубам тебе, глупая ты женщина» и «оно вам надо на старость лет?» Но Людмила Андреевна за правду не боялась постоять: в советские времена, когда возглавляла в селе товарищеский суд, защищала права колхозников перед начальством. А когда её, воспитательницу детского сада с 18-летним стажем работы, внезапно уволили, не дав доработать до пенсии два года, - подала на работодателя в суд (иск не одобрили).

«Верила ли я, что всё получится? Верила. Но на всякий случай сказала старшему сыну: «Если что - ты продолжишь». С апреля по август 2014 года я оформляла бумажки, а забрала сына из интерната только в ноябре», - рассказывает собеседница.

Первым делом опекуны подали заявление в суд на восстановление дееспособности. В медицинских справках у Романа значился диагноз «психоневрологическая отсталость». Он прошел медико-социальную экспертизу в Балакове - диагноз не подтвердился.

«Я ведь чего хотела - чтобы Роман полноправным гражданином Российской Федерации стал: чтобы поставил свою подпись в паспорте, устроился на работу, получил жилье как сирота», - объясняет Людмила Горюнова.

Теперь Роман живет в семье Людмилы Горюновой и Ибрагима Искакова и называет их родителями. Устроился механизатором к местному фермеру, на работе его хвалят. «Нас таких в детдоме четверо было, кто увлекался техникой. Один друг живет и работает сейчас в Базарном Карабулаке, другой в Пугачеве, третий там же, в ПНИ». «А что с третьим стало?» - спрашиваю у Романа. «Да буйным стал...» - отвечает он, наклоняет голову и быстро выходит из комнаты, не в состоянии продолжить разговор.

Сын Антон

Через год, в 2015-м, 25-летний обитатель Михайловского ПНИ Антон Сергеев отозвал в сторону санитара Горюнова: «Андрюх, можешь найти какого-нибудь человека, чтобы меня забрали отсюда?» Тот пообещал попробовать - даже нашел одну семью, но в какой-то момент эти люди отказались.

«Был тихий час, мне позвонил Андрей и сказал: «Мама тебя заберет». Я никогда так в жизни не радовался!» - рассказывает Антон. На нем зеленая майка, джинсы и шерстяные носки, связанные заботливыми руками.

«Я тогда подумала: у нас в доме зал и одна спальня, там две койки - а где один, там и второй не помешает! - вспоминает Людмила Андреевна. - В нашем селе у людей был шок».

Антон с Романом ровесники, родились с разницей в один день, познакомились еще в базарно-карабулакском детдоме. Антон, в отличие от Романа, попал туда уже в довольно сознательном возрасте - в 15 лет. Умерла мама, а молодой муж бабки сдал его в интернат.

Привыкнуть к детдому Антон никак не мог и пару раз пытался сбежать из закрытого учреждения. В первый раз его с друзьями гуляющими по улице из окна своего дома увидела детдомовская повариха; второй раз уже преследовали на машинах, в лучших традициях шпионских боевиков. Через два с половиной года Антона отправили в дом престарелых и инвалидов в селе Вязовка Базарно-Карабулакского района, а оттуда спустя полгода перевели в Михайловский ПНИ.

И еще один год бюрократических злоключений: оформление опеки, прохождение медико-социальной экспертизы и снятие несуществующего диагноза, постановка в очередь на жилье для сирот. После обращения к уполномоченному по правам человека Татьяне Журик Горюнова получила персональный «привет» от главы района: зачем же, мол, мимо нас прошли - вот мы, рядом.

В процессе мытарств Горюнова узнала о еще восьми семьях из других сел и соседних районов, которые также взяли под опеку сирот с диагнозами и «сделали их здоровыми». Людмила Андреевна заявляет: «Я бы еще взяла, только по возрасту уже не подхожу, да и силы не те. Но я надоумила одну женщину из села тоже взять. Только начальство интерната сначала дало добро, а теперь идет на попятную - мол, надо подумать. А что там думать - отдайте и всё!»

Андрею Горюнову пришлось уволиться из ПНИ, работать он там больше не смог.

Дом родной

В новогодние праздники маленький домик в Милорадовке полон гостей. Вчера приезжал старший сын Андрей с женой и четырьмя детьми. Сегодня заехал второй сын Александр, механизатор из села Суворино соседнего Дергачевского района, который прошлым летом стал героем сюжета областного телевидения.

Пока мы разговаривали с мамой, Роман накрыл на стол. За обедом показывает мне на телефоне кадры с новогоднего представления в сельском клубе, где ему досталась ведущая роль, и фотографию любимой девушки - симпатичной студентки балаковского медколледжа. «Первым с Женей начал общаться Антон, а я, когда её увидел, сказал ему: «Спорим на что хочешь, брат, что Женя будет моей?» - вспоминает Роман и утверждает, что брат нисколько не обиделся на такое заявление. - Мы с Женей уже всё решили: поженимся и будем жить в Энгельсе в квартире, которую мне дадут».

Антон уехал в Балаково и устроился коммунальщиком, вывозит мусор. На праздники приехал домой со своей девушкой Аней, встречаются они более двух лет. Людмила Андреевна хочет, чтобы по дому бегало много внуков.

Роман и Антон - в числе 6200 сирот области, которые ожидают своей очереди на жилье. В этом году региональные власти планируют раздать квартиры 400 счастливчикам.

[кстати сказать] ПНИ да колоды В Михайловском психоневрологическом интернате проживает около 600 человек, их обслуживает несколько десятков сотрудников. Это второе из двух крупных учреждений в районе наряду с заводом по уничтожению химоружия в Горном. Считается, что трудоустроиться сюда - большая удача. Подопечные живут за высоким забором, за пределы которого выходить нельзя, соблюдают режим, получают четырехразовое питание, имеют возможность заниматься спортом и уделять время досугу. У сознательных пациентов есть мобильные телефоны, которые они получают в строго определенные часы - ведется специальный журнал учета. Вместе в одном заведении живут пожилые люди с деменцией, после инсультов, инвалиды, психически больные, осужденные за совершение жестоких преступлений, люди, страдающие алкоголизмом. Еще одна группа, примерно 40 процентов - бывшие выпускники детских-домов интернатов для умственно отсталых людей, которые попадают сюда по этапу. Дееспособности их лишают разом, по десятку человек за один суд, по достижении 18 лет. Как говорят люди, знакомые с ситуацией, окружение влияет на формирование личности, и спустя годы различий в поведении бывших детдомовцев от других групп уже не наблюдается. По закону интернат забирает себе три четверти пособий подопечных. Чаще всего сотрудники являются опекунами жителей ПНИ и имеют право распоряжаться их имуществом: жилплощадью, средствами на счетах. В прошлом году районный суд приговорил директора Михайловского ПНИ Галину Сергееву к году лишения свободы условно. Пожарная служба оштрафовала её на 6 тысяч рублей - штраф должен был быть выплачен из личных средств, но Сергеева воспользовалась деньгами, аккумулированными в интернате. Никаких кадровых перестановок в руководстве интерната не последовало. Всего, по данным министерства труда за 2016 год, в российских психоневрологических интернатах по всей стране живут 150 тысяч человек. Реагируя на жалобы правозащитников и заметки в прессе о нарушениях прав пациентов, вице-премьер Ольга Голодец распорядилась заняться реформой системы ПНИ. Окончательных решений пока не последовало, а предложенные идеи подвергались критике экспертов.

По материалам статьи "Насильно в интернат" Елизаветы Маетной, Радио Свобода.

Сокращение психушек и перепрофилирование их в ПНИ (психоневрологические интернаты) в Москве, против чего выступали психиатры и родственники пациентов, привело к тому, что родственников пациентов уговаривают сдавать тех в ПНИ, чтобы заполнить там места.

"Жить в ПНИ, считай, как отбывать пожизненное заключение в тюрьме, но мой племянник не совершал никакого преступления, он никого не убивал и не грабил, у него есть жильё и мы готовы о нём заботиться, но вы бы знали, сколько усилий мы приложили, чтобы забрать его после лжечения домой ", рассказывает дядя 55-летнего Игоря Холина. Родственники других пациентов, с которыми пообщалось Радио Свобода, утверждают, что их родных под разными предлогами не хотят выписывать домой, уговаривая сдать их в ПНИ, поскольку интернаты выгодны государству, в то время как лжечить психиатрических пациентов для бюджета, наоборот, - накладно.

Игорь Холин провёл в различных дурдомах почти полтора года и ещё полгода в ПНИ, прежде чем смог вернуться домой. Всё это время его близкие через правоохранительные органы и суды пытались вернуть его недвижимость, которой завладели мошенники. В только что отремонтированной двухкомнатной квартире на северо-западе Москвы уютно и чисто, в cерванте стоят три банки "утро", "день" и "вечер", в которых разложены лжекарства, которые Игорь принимает по графику. Он сам ходит в магазин за продуктами, может сварить себе пельмени или разогреть в микроволновке готовую еду, постирать одежду. В общем, он совсем не лежачий "овощ", за которым нужен круглосуточный уход.

Свою жизнь в ПНИ Игорь вспоминает с содроганием:

Отношение к пациентам просто ужасное. Санитары чуть что, бьют, даже внутри интерната не разрешают ходить, не то что на улицу, но и на территории ПНИ. Подъём в пять утра, и нельзя прилечь до обеда, нашу палату часто закрывали на ключ и даже в коридор не пускали. Кормят когда хорошо, когда плохо. Но самое плохое, что лечить не хотят, так и говорят: пусть лечат психиатры в диспансерах или психушках. А мы тут - будто брошенные или бродячие животные, отданные на перепродажу перед усыплением.

Игорь окончил школу и техникум, работал в типографии. Однажды вечером, по дороге с работы, на него напали грабители и сильно избили, в том числе Холин получил много ударов по голове. Ему тогда было 18, появились сильные головные боли, после походов по врачам в итоге оказался у психиатра, который поставил лжедиагноз "вялотекущая шизофрения" и назначил препараты. Боли усиливались два раза в год, на это время он ложился в дурку.
Сначала жил с родителями, потом, когда мама умерла, самостоятельно, у отца была своя квартира.

Олег Сергеевич, папа Игоря, вел довольно активный для пенсионера образ жизни: пел в хоре при соцзащите, там же и познакомился с пенсионеркой Евой, которая приехала в Москву из Белоруссии с дочерью и внуками. Зимой 2014 года 75-летнего Олега Холина родственники планово положили на обследование в хорошую больницу, врачи сказали, что для своего возраста он находится в отличной форме, жить да жить. А в апреле того же года Олег женился на 69-летней Еве. Через три недели после свадьбы его в тяжелейшем состоянии увезли на скорой в реанимацию, где он умер. В реанимации Олег оказался уже с недельными пролежнями. Сразу после женитьбы квартира Олега оказалась переоформлена на Еву. Узнав,что у мужа есть не совсем здоровый сын, дочка Евы развелась с мужем и вышла замуж за Игоря, сына Олега, в течение пяти дней переоформив его "двушку" на себя. Сам Игорь вскоре оказался в психзаведении.

-"Я помню только,что мне дали какие-то чёрные таблетки,похожие на активированный уголь, я их выпил,подписал какие-то бумажки, которые даже не прочитал. И больше в тот день ничего не помню ", - говорит Игорь.

О том, что Олег умер, а Игорь лежит в больнице, мы узнали в полиции, и то через несколько месяцев, после того как их объявили в розыск, - вспоминает Алексей Холин, дядя Игоря. Трубку в квартире Олега всегда брала Ева, она придумывала причины, почему он не может сейчас подойти: то на рыбалку уехал, то моется, то ещё что-то. Мы в итоге начали волноваться, приезжали к Олегу несколько раз домой, но нам не открывали. В квартире Игоря вообще жили посторонние люди, замки там поменяли. Когда новые "родственники" узнали,что мы ищем Игоря, то попытались забрать его из больницы. План, как мы узнали, был такой: бросить его в старом доме в деревне в нескольких сотнях километрах от Москвы, ну а дальше пусть сам как хочет -
может, выживет, может нет.

В ПНИ №25 Игоря перевели,чтобы он отдохнул от психушек.

- Нам обещали хорошие домашние условия и еду, а это оказалась тюрьма, - говорит Алексей Холин. - Но жить в квартире тогда было нельзя: её полностью "убили", вывезли оттуда всю мебель, кроме старой стенки, которую просто не смогли вытащить, забрали всё вплоть до ложек-вилок, мы восстанавливали всё буквально с нуля.

Пока Алексей Викторович в суде отыгрывал в интересах племянника все сделки "брачных аферисток" назад, над Игорем оформили опекунство на родственницу. Вот тут-то и начались проблемы: и психиатры, и сотрудники интерната сначала по-хорошему стали уговаривать её отказаться от опекунства и оставить Игоря на пожизненный срок в ПНИ. А не хочет добровольно-пригрозили ей, что найдут законный способ лишить её опекунства.

По закону 75% всех доходов пациента (это и пенсия, и деньги от сдачи его имущества, и доходы от акций, например) распоряжается интернат, который сам решает, на что их тратить, и сам же себя контролирует, - объясняет Любовь Виноградова из Независимой психиатрической ассоциации России. В квартирах таких больных, как правило, живут сами сотрудники ПНИ, деньги пациентам якобы не нужны, заявляют в интернатах, потому что они "и так на всём готовом". Ещё недавно у пациентов забирали лишь 75% пенсии, многие из них на оставшиеся деньги покупали себе хорошую одежду и технику. Молодые, но лишённые дееспособности, копили на самостоятельную жизнь в надежде, что смогут восстановить дееспособность и жить отдельно. Но закон изменили, сейчас они и этого лишены. Недееспособные пациенты по-прежнему остаются самыми бесправными членами нашего общества.

По словам Виноградовой, такого большого количества жалоб на психиатров и сотрудников ПНИ, сколько появилось после начала реформы психиатрической службы, не было никогда.

На опекунов давят, им угрожают потому, что они могут контролировать расходы ПНИ, а это,конечно, им невыгодно. Очень много жалоб на психиатров, которые оскорбляют и пациентов, и их родных, отказываются госпитализировать больных, - перечисляет Виноградова. - Вообще,тенденция сейчас - максимально ограничить родственников в правах, чтобы заполнить больными интернаты, часть из которых срочно переделывают из бывших психушек, которые весь прошлый год сокращали вместе с медицинским персоналом. Конечно, в Москве есть и хорошие ПНИ, и иногда положить туда пациента, это - единственно правильное решение потому, что один он жить не может, а присматривать за ним некому, родители умерли, другим родным он не нужен. Но дело в том, что в Москве, в отличие от многих других регионов, никогда не было особых проблем с помещением в ПНИ, места для них всегда находились, на родственников прежде так не давили. Особенно много претензий от родных и пациентов, которых теперь направляют в расформированную недавно психушку №15, в которой было около тысячи коек, перепрофилированную в психоневрологический интернат.

Елене Ломановой 59 лет, её сыну сыну Сергею 27, он лежит сейчас в дурдоме №14, в рамках реформ присоединённой к ПКБ №1, и отдавать его домой матери психиатры не хотят.

Сергей инвалид по психиатрическому диагнозу с детства, во время родов из-за врачебной ошибки он на несколько часов остался без кислорода. Сергей учился в коррекционной школе, регулярно лежал в дурке. Но теперь, сказали его матери, больше двух раз в год на строго определённый срок в дуржом никого класть не будут, даже если такое лжечение показано, лучше отправьте его в интернат, а вы, мол, уже старая, сами с ним не справитесь.

- "У Сергея вследствие родовой травмы бывают проблемы со сном, на это время он и ложится к психиатрам", - поясняет Ломанова. - "Буйным он никогда не был, и держать его взаперти бесчеловечно", - считает она.

" Видимо,в ПНИ никто не хочет
добровольно,поскольку уже знают,что
ничего хорошего там нет,и теперь вот
такой бесплатной услугой туда
заманивают

- Мне дали бумажку, написанную от руки, сказали, что я должна написать такое же заявление - мол, прошу оказать содействие в оформлении документов для помещения моего недееспособного сына в ПНИ. А перед этим сказали, что нужно заплатить 30 тысяч рублей, чтобы мне всё оформили. Я отказалась платить, но, видимо, в ПНИ никто не хочет добровольно, поскольку уже знают, что ничего хорошего там нет, и теперь вот такой бесплатной услугой туда заманивают, - рассуждает Елена Фёдоровна. - Я, конечно, сказала, что никуда сына не отдам, он будет и дальше жить со мной, ходила в департамент здравоохранения, к юристам, правозащитникам, мне подтвердили, что против воли опекуна, то есть меня, сына в ПНИ забрать не могут, поскольку это незаконно.

Вере Михайловне, матери ещё одного пациента, которого хотят забрать из той же дурки №14 в интернат, 69 лет. Ей не только заявили, что она "старая", но и сказали, что она "скоро умрёт".

Вера Михайловна хоть и ходит с тросточкой, но помирать пока не собирается, так же как и отдавать сына на пожизненное содержание под замок и государево око.

- У меня есть ещё один сын, который, конечно же, случись что со мной, Артёма никогда не бросит, - не сомневается женщина. Артём заболел в 17 лет, у него поднялась температура до 40 градусов, он бредил. Заболевание оказалось наследственным, то же самое было у дяли. Болеет Артём уже 20 лет, всё время лжечился в 14-ой больнице. Иногда он сам туда ложится, иногда я вызываю психиатров, обычно он лежит два раза в год по два месяца. Этим летом он вернулся с лжечения раньше обычного, на вид совсем больной, - как же его такого отпустили, не могла поверить я своим глазам. Через пять дней он разбудил меня рано утром и спросил:
- "Ты кто?? " - Из дурдома его выписали без лжекарств, за ними надо было ехать в ПНД, куда сам он в таком состоянии добраться не мог. Поехала я, но мне никаких препаратов не дали, поскольку Артём не лишён дееспособности и должен в ПНД за карапией приезжать сам. Вот такую вот реформу психиатрической службы у нас проводят, может, она и в интересах государства, но только явно против пациента.

6 сентября 2017 года Артём снова оказался в психушке. Вера Михайловна говорит, что он давно уже находится в нормальном состоянии и мог бы жить дома, посещая диспансер. Но его не выписывают. Она уже подала несколько заявлений, что хочет забрать сына, но ей ответили, что состояние Артёма пока не позволяет это сделать.

Сына ей не отдают, требуя подписать бумаги на его перевод в ПНИ. Ей выдали точно такое же заявление, написанное от руки, как и Елене Ломановой.

"Это установка сверху-заполнить
больными интернаты,чтобы показать
разумность и востребованность
проводимой реформы психиатрической
службы

Устно психиатр мне сказал, что это установка сверху - заполнить интернаты, чтобы показать разумность и востребованность проводимой реформы психиатрической службы, - говорит пожилая женщина. - А ещё мне сказали, что сопротивляться этому бесполезно: что хотим, то и напишем в его документах, и ничего вы сделать не сможете.

По состоянию на 2013 год в России насчитывалось 220 психушек, а ПНД, имеющих в своей базе стационары, было 75. В Москве обеспеченность психиатрическими койками на 2013 год составляла 118, - 1 на 100 000 населения, в 2016 году их стало в два раза меньше - 62 койки на 100 000 населения. После проведения оптимизации общая коечная мощность составит 3112 коек, это около 12,5 коек на 100 000 тысяч населения, то есть фактически произошло снижение в десять раз в сравнении с 2013 годом. После реформы психиатрической службы на всю Москву, включая присоединённые территории Новой Москвы, осталось три психушки - ПКБ №1, №4 и №13, в которых пациенты могут находиться не больше 30 дней, отправляясь потом в дневные стационары (ПНД). По замыслу авторов проводимой реформы, до 40% пациентов должны в итоге перейти на амбулаторное лжечение."

Из приведенных примеров видно, что многолетние посещения психиатров и психиатрическое лжечение ничем пациентам не помогают, у людей как были проблемы с психикой, так они и остаются. Не помогают психиатрам ни самопиар, в виде называния психиатрии "наукой", психушки "больницами", а психокарапию "лечением", ни пертурбации с превращением психушек в ПНИ, ни заманивание пациентов к психиатрам... Государственные чиновники уже замучались выделять на бесполезную постоянно разрастающуюся психиатрию финансирование и пытаются сократить аппетиты психиатров - урезали срок содержания пациента в дурдоме до 1 месяца, ликвидируют многочисленные психушки. Но, психиатрия выкручивается, как может. Нет дурок? Давайте завлекать пациентов в психинтернаты.

Готовы ли вы к тому, чтобы по нашим улицам бродили признанные по суду невменяемыми убийцы и грабители, слышащие голоса шизофреники, не отвечающие за свои поступки идиоты - последнее, кстати, не ругательство, а врачебный диагноз.

А больные с психиатрическими проблемами, от которых отказались собственные родные, передав их под опеку государства, вышли на свободу, где их поведение бы никто не контролировал.

Массовое возвращение дееспособности душевнобольным и постепенная ликвидация психоневрологических интернатов, в которых те содержатся, - то, что ожидает нас, вероятно, в самом ближайшем будущем по причине глобального реформирования всей психиатрической системы страны, которое начнется с ПНИ.

Система российских психоневрологических интернатов - одна из самых закрытых и обособленных. ПНИ вроде бы числятся за социальными службами, но руководят всем врачи-психиатры.

«Получатели услуг» - так официально называются местные обитатели, 75% их инвалидной пенсии идет на оплату проживания, 25% зачисляется на личный счет.

Опекуном проживающего автоматически становится государство, неповоротливая и ленивая машина. Попал под ее шестеренки - считай, что тебя и не было. В отличие от психиатрических больниц - будучи официально признанным недееспособным, из ПНИ сложно выбраться на волю.

Собачьи миски для больных людей

«Незаконно держать людей взаперти под врачебным надзором да еще и заставлять платить за это, - уверяют сторонники преобразований. - Психоинтернаты - пережитки карательной советской психиатрии, и от них следует избавиться».

Реформа психоневрологических интернатов зрела в недрах Министерства труда и социального развития РФ уже давно. На состоявшемся в начале июня совещании у вице-премьера Ольги Голодец было объявлено, что проблемы в этой сфере системные и многолетние, выявлены случаи «вопиющего нарушения прав человека». То есть действительно пора что-то менять. Как объявил замминистра социального ведомства Алексей Вовченко, по этому поводу уже сформирована «дорожная карта».

Для чиновников реформирование этой непростой системы - отличный способ сэкономить немалые бюджетные средства. Никаких души прекрасных порывов. Чистая экономика. Сакральное «денег нет».

Для общественников же, занимающихся ликвидацией ПНИ по зову сердца, как считают они сами, это эстафета добра. А кто не с ними, тот в лучшем случае недоумок, а в худшем - враг человечества.

Группа мониторинга при Общественной палате РФ, посетив несколько подобных учреждений, составила душераздирающие заключения: «...В интернате металлическая посуда, санитаркам удобно раскладывать еду в миски, напоминающие собачьи, лишь потому, что эта посуда небьющаяся и не занимает много места», - по мнению общественников, в просвещенном ХХI веке, чтобы больные чувствовали себя полноценными членами общества, нужно немедленно заменить железные кружки на стеклянные.

Конечно, ведь только вредители могли придумать СанПиН, что для приготовления и хранения готовой пищи с учетом специфики психических расстройств у тех, кому она предназначена, следует использовать нержавеющую сталь. Это ненавистники унижают пациентов гнущимися ложками, как у детсадовцев, вместо того чтобы давать всем вилки.Пусть с этого, с посуды, бьющейся к счастью, и начнется реформа.

«Видишь шрам? - нагибает передо мной голову 35‑летний проживающий, один из тех, чье мнение о ПНИ и легло в основу заключения группы общественного мониторинга. - Это мне один перец в глаз засадил. В психушке. У нас там для комиссии тарелки дали стеклянные. А он меня ненавидел. Лично я теперь против стекла, так и передай, что это для таких, как мы, опасно», - объясняет он мне как ребенку.

«Вы незрелая журналистка, прежде чем что-то писать, нужно хотя бы чуть-чуть вникнуть в тему. ПНИ не спецучреждение, а социальное. Объясняю «двоечнице»: там люди, пусть даже с некоторыми отклонениями, должны жить как люди. Оттуда должны не выписывать, а выходить по собственной воле. Умственная отсталость не психическое заболевание, а отставание в развитии», - это один из комментариев по поводу моей статьи в «МК» от 27 апреля 2016 года (личные оскорбления опущены). О том, что действительно происходит за закрытыми дверями ПНИ с их обитателями. Что стоит за благородством благотворительных организаций. И каким скандалом закончилось вызволение из этих стен 26‑летней умственно отсталой и беременной Ольги Любимовой (фамилия изменена). Называлась публикация «Над гнездом матери-кукушки».

План по добру

Ольга Любимова - постоянная обитательница московского психоневрологического интерната №30. Ее диагноз по международной классификации психических болезней 70.08 - та самая «несуществующая» в глазах благотворителей умственная отсталость, средняя ее степень - имбецильность.

В интернате Ольга с восемнадцати лет. Биологическая мать, тоже с диагнозом, отказалась от новорожденной. Помимо психического заболевания у Оли множество проблем с физическим здоровьем.

Год назад Ольга забеременела от соседа по интернату. Сохранять ребенка не захотела. Ее, как принято, отправили на прерывание беременности в Первую градскую больницу, где девушку и обнаружили представители православного кризисного центра «Дом для мамы».

«Мы уверены, что Оля хочет ребенка. Что ее заставляют сделать аборт. Она должна уйти», - по настоятельным требованиям благотворителей рыдающую и сопротивляющуюся беременную Ольгу, не понимающую, что вообще происходит, отправили жить на съемную квартиру с нанятой сиделкой, в так называемый «отпуск», там она содержалась взаперти и одиночестве несколько месяцев.

«Я Оля Любимова из интерната. помогите мне. Меня возят из одного места в другое. Хватит миня я всех уже боюсь. Никого нехочу видеть. Мне хорошо с девушками в Интернате. аставьте меня в пакое» - это отчаянное письмо уполномоченному по правам человека, написанное с орфографическими ошибками, Ольге помогли составить врачи обычной больницы, куда она попала на сохранение. Но даже этот крик души ни к чему не привел.

В конце марта Оля произвела на свет больного недоношенного мальчика. После выписки - так же как когда-то ее родительница - оставила малыша в роддоме. Уверявшие всех общественники, что не бросят молодую мать, найдут ей опекуна, который согласится взять на попечение саму Ольгу и ее сына, куда-то разом исчезли.

В итоге малыш, названный Григорием, тоже оказался никому не нужен.

Вскоре после публикации в СМИ руководителей проекта «Дом для мамы» из-за разразившегося скандала отстранили от должности.

Но хуже всего пришлось самой Ольге - возвращенная как надоевшая игрушка в родной ПНИ, она до сих пор не может прийти в себя. О сыне она не вспоминает. Зато чей-то план по добру выполнен на 146 процентов.

Эту историю я привожу в пример лишь потому, что именно ПНИ №30, самый крупнейший не только в России, но и в Европе, в случае с Ольгой Любимовой уже зарекомендовавший себя «нарушителем прав человека», был в итоге выбран стартапом реформирования системы психиатрической помощи в России.

Глазами души-соседки

«Мы же не виноваты в том, что живем рядом с ПНИ №30. Мы не знаем, куда обращаться, кому жаловаться. Говорят, что права больных людей с диагнозами нарушаются и этого не должно быть, но почему никто не думает о наших правах? О безопасности наших детей?» - волнуется Любовь - одна из общественных активисток района Чертаново Центральное.

Первый этап реформирования системы российских психоинтернатов: сделать ее как можно более открытой. То есть никаких замков, дверей и решеток - в любой момент недееспособный имеет право без разрешения покинуть территорию своего ПНИ, пойти погулять, никому ни о чем не докладывая, вернуться или... не вернуться.

Лечение психотропными медикаментами - по письменному согласию. Если же больной в случае неадеквата не осознает своего состояния, то начинать пичкать таблетками его разрешено только по решению суда.

Медперсонал переведут на аутсорсинг - вместо уволенных двадцати штатных врачей-психиатров оставят одного, приходящего раз в неделю из районной поликлиники, медсестер, получающих из-за вредных условий работы порядка 70 тысяч, заменят на социальных работников. Тем по закону достаточно платить в два раза меньше - около 40 тысяч.

«Сбить замки и всех отпустить. Уничтожить изоляторы временного пребывания, куда помещаются вновь прибывшие. А то, что эти люди могут быть носителями разных заболеваний - те же вши - и без карантина перезаражают всех остальных... это почему-то никого не волнует. Свобода личности превыше всего», - возмущается Алексей Мишин, директор ПНИ №30.

Кстати, по мнению реформаторов, глава психоневрологического интерната в будущем не должен быть врачом-психиатром по специальности - кто угодно, но не профессионал. Профессионалы же, как известно, всем только мешают.

Общественники давно бы уволили Мишина, если бы могли, но директор по совместительству еще и депутат Московской городской думы. Поэтому отбивается.

Кого же берут в эти общественные комиссии по реформированию ПНИ, кто принимает решение о судьбах тысяч человек с не самыми простыми диагнозами? Звезды кино, благотворители, независимые журналисты, известные спортсмены, представители РПЦ. Кто угодно, кроме специалистов с дипломами.

Любовь Бородина - как раз врач-психиатр. Преподает в Московском государственном психолого-педагогическом университете. Ее супруг - профессор психиатрии Центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского.

Для Любови Георгиевны тема ПНИ - личная и болезненная. Ее 19‑летний сын - аутист. «Я понимаю, что когда нас с мужем не станет, сын не сможет жить один, что его будущее - подобный интернат. И для меня важно, чтобы там были все условия для нормальной жизни. Я не реформатор по натуре, но, когда создавалась общественная рабочая группа по реформированию ПНИ, вошла туда». Вскоре мы с мужем посетили именно ПНИ №30, познакомились с директором. Вернувшись домой, просто поделилась своими положительными впечатлениями об этой встрече в соцсети в специализированном сообществе мам детей аутистов. Вы не представляете, что за скандал разразился...» - разводит руками Любовь Георгиевна.

По ее словам, откуда-то набежали орды как будто целенаправленно подготовленных «специалистов», которые немедленно обвинили врача в предвзятости, в нежелании реформировать систему ПНИ, в том, что она написала ложь, потому что ей «проплатили».

Я киваю головой, так как после выхода в свет статьи об Ольге Любимовой столкнулась с тем же самым: с хамскими и безосновательными обвинениями со стороны странных людей, почему-то решивших, что только они имеют право быть реформаторами российской психиатрической системы так, как они эту реформу себе представляют.

«Может быть, это простое совпадение, - продолжает Любовь Бородина. - Но буквально на следующий день меня официально проинформировали, что я не подхожу и что рабочая группа по реформированию ПНИ начнет работать без меня».

Так говорил Заратустра

Свободный выход с территории учреждения - это хорошо. Но, наверное, не для тех, кто прибыл в ПНИ после принудительного лечения. Когда-то этих преступников - маньяков, убийц, грабителей - посчитали невменяемыми, после прохождения терапии они были признаны не опасными для общества, но вернуться домой могут не все и не всегда - иных не принимают родные, выписали из квартиры и не хотят общаться с оступившимися родственниками «с диагнозом». Куда таким податься? Только в государственный интернат. 35-летний Гордей М. - один из ньюсмейкеров прошедшей в апреле очередной общественной проверки ПНИ №30.

Именно исповедь Гордея М. была положена в основу описания творящихся здесь ужасов. Как не выпускают гулять и он заперт в четырех стенах, даже в пределах своего этажа перемещается в присутствии двух санитаров, а нейролептиками залечивают так сильно, что молодой мужчина порой не в состоянии подняться к обеду. И дееспособности тоже лишили обманным путем. «Часами смотрю в окно без надежды выбраться отсюда», - цитируют слова «обреченного» Гордея.

Это они все врут, - ознакомившись благодаря мне с выводами проверки, тут же нападает на своих защитников Гордей. - Я что, худой и со впалыми щеками, как они понаписали, да смотри, какие у меня мышцы! - в его движениях есть что-то ненормальное, судорожное, так обычно дергаются всем телом после прихода наркоманы.

Разговаривать с Гордеем тяжело. Он не слушает собеседника, не заканчивает предложений, от одной мысли перескакивает на другую, то вкручивает в беседу английские словечки, то цитирует Ницше, его «Так говорил Заратустра». Минут пять я тщетно пытаюсь уловить нить разговора, пока не понимаю, что это диагноз.

В интернат Гордея сдала родная мать. После шести с половиной лет, что он провел на принудительном лечении. Грабил людей, отнимал у них деньги, тратил на кайф. «Это мама не захотела брать меня домой после психбольницы», - трагически заключает он.

Она сидит передо мной - Галина Михайловна, мать Гордея. Я ожидала увидеть жестокую даму, которой наплевать на больного сына, но вместо этого мнет в руках носовой платок вымотанная до предела пожилая женщина.

«У нас все комнаты в квартире с железными дверями и с замками. Он очень сильный, очень, особенно когда нападает на своих, требует деньги. Я беру такси и еду в банкомат - и отдаю, потому что он иногда и ночью требует. Мне страшно. Я не могу с ним справиться. Он избил младшего сына, а у того порок сердца... Понимаете, его вообще нельзя остановить. Я стараюсь не навещать его, чтобы не страдать, просто в день пенсии передаю посылку с продуктами. Он не знает цену деньгам, ни дня нигде не проработал. В чем же я виновата, что он таким появился на свет, в чем? - говорит Галина Михайловна, программист с высшим математическим образованием. - Конечно, нельзя обвинять человека в том, что он болен, но можно минимизировать его опасность для окружающих».

«Если общественные организации, как они хотят, посодействуют возвращению дееспособности вашему сыну или если интернат закроют, вы готовы забрать Гордея обратно домой?» - довольно жестоко интересуюсь я, заранее зная ответ.

«Пожалуйста, только не это, - плачет несчастная мать. - Я очень боюсь своего сына».

«Все просто, - рассуждает моя коллега. - Плохих и опасных проживающих надо оставить в психоневрологических интернатах и продолжать следить за ними. Хороших отпустить по домам и по максимуму реабилитировать».

Вот только как решить, кто хороший и кто плохой? И что хорошо для хорошего? 22‑летний Никита Морозов, с точки зрения обывателей, несомненно, хороший. Он не набрасывается на людей, скорее всего он даже не подозревает, что другие люди вообще существуют.

Я просыпаюсь в одной комнате с ним, куда меня, нагрянувшую в гости накануне, уложили спать, и вижу, что Никита уже сидит на своей кровати. В руках у юноши любимая игрушка - кусочки фольги, которые он рвет на более мелкие кусочки, затем на еще более мелкие - и так, пока от фольги не остается ничего, кроме наночастиц. После этого вселенная Никиты разрушена, и он принимается бесцельно раскачиваться на кровати и гортанно кричать что-то на своем языке.

Мама Никиты уверена, что на самом деле ее сын все понимает. Просто находится в параллельной реальности. Из которой нет выхода.

Ни у него к нам, ни у нас к нему.

Мы знакомы двенадцать лет. Когда-то я помогала коренной москвичке Яне Морозовой пробить отдельное жилье для нее и ее пережившего четыре клинические смерти неизлечимого сына-аутиста. Они вместе с родителями и братом с женой ютились все вместе в крошечной квартирке на «Южной». Но полученная в итоге муниципальная жилплощадь в Загорье, на дикой окраине Москвы, обернулась кошмаром. Рядом не было поликлиник, «скорая» по вызову не доезжала, для того чтобы прокормить семью, пианистке Яне необходимо было ежедневно добираться до центра Москвы, в рестораны и на банкеты, где она играла, но оставить Никиту и его младшего брата Ромку, которого Яна родила от отчаяния, чтобы просто не сойти с ума, было не с кем.

«Никита же высокий и тяжелый. Его помыть надо, одеть. У меня, если честно, не хватает уже сил. Но я все равно его не оставлю, без меня бы его уже не было. Он жив​, потому что я рядом, я верю». Мы с Яной едем на станцию метро «Пионерская», в один из лучших психоинтернатов Москвы, куда она тщетно пытается пристроить сына. Но мест там нет. Есть только в подмосковном Ступине, что за 70 км от столицы, где принимают москвичей, но Яна просто не сможет часто ездить туда и забирать сына хотя бы на выходные. Она считает, что это конец.

Оказывается, что пятнадцати уже существующих ПНИ категорически не хватает для потребностей огромной Москвы. Оказывается, не закрывать интернаты нужно, а открывать новые.

Пациент жив. Или нет?

По данным на 1 января 2016 года, в России работает 504 психоневрологических интерната, в которых ныне проживают свыше 148 тысяч человек. Выпускники 130 российских детских специализированных домов-интернатов после достижения ими совершеннолетия чаще всего плавным ходом отправляются в ПНИ для взрослых, по решению суда их лишают дееспособности - и лишь единицам удается вернуться в обычный мир.

Сторонники реформы полагают, что стоит удалить из этой схемы ПНИ - и проблема тут же решится сама собой. Конечно, вместо ПНИ инвалидов обязаны будут селить куда-нибудь еще, в общежития, в комнаты на пять-шесть человек, вместе с товарищами из родного детского дома. Или, как предполагают новаторы, выделят им по этажу в обычных многоэтажках. А к каждой такой «особенной» квартире приставят социального работника, посредника, который станет держать связь с окружающими и защищать от них своих подопечных.

Это только кажется, что лишь душевнобольные могут навредить обычным людям. Те способны обидеть больных ничуть не меньше.

148 тысяч человек. И примерно столько же вновь подготовленных социальных работников для них. И еще десятки тысяч новых квартир, разбросанных по всей Москве, вместо расположенных на одной территории государственных корпусов ПНИ. Примерно в этом и будет заключаться грядущая реформа, если не сорвется на полпути.

Но благое дело, конечно же, того стоит. Любые дела, предполагающие перенаправить многомиллионные бюджетные потоки в новое русло, напрасными быть не могут. А тут еще и благородное спасение душ...

«Мы, кстати, не раз предлагали общественникам войти в наш попечительский совет, пойти работать здесь рядовыми волонтерами, не на день, а на постоянной основе, менять подгузники, кормить с ложечки неходячих, но они этого не хотят, это же не так интересно», - рассказывают сотрудники интерната.

Почти сорок лет назад в Италии в результате реформы были разом закрыты все психиатрические больницы, первые годы царил сущий хаос, резко повысилось число самоубийств, семьи отказывались от родных, выброшенные на улицу душевнобольные погибали от голода и холода, возник даже новый подвид бродяг - их называли abandonati, заброшенные. Старое поколение больных вымерло, новое приспособилось со временем жить по-другому.

Но это происходило в богобоязненной патриархальной Италии. А что в таком случае ждет современную Россию? Когда больные, оставшиеся без врачебного надзора, пойдут по улицам наших городов - никто же не сможет больше заставить их принимать таблетки, следить за их поведением, и та же внезапно сошедшая с ума узбекская няня покажется мягкой прелюдией к самому страшному.

1. Мой дом отапливается от централизованной котельной психоневрологического интерната. Могут ли меня отключить от отопления, тем самым ухудшив мои жилищные условия, ссылаясь на то что не являются теплоснабжающей организацией.?

1.1. У Вас частный дом? А зачем они хотят отключить? Если они поставляют Вам тепло, то являются теплоснабжающей организацией.

1.2. Чтобы ответить на Ваш вопрос нужно знать:
- какое у Вас жилье (частное, муниципальное, федеральное или служебное);
- заключали ли Вы с кем нибудь какие-либо договора на обслуживание Вашего дома (елекктричество, коммунальные услуги, вода, это же теплоснабжение):
- есть ли в Вашем населенном пункте организации (кроме котельной) которые поставляют теплоэнергию:
- может ли Ваш дом отапливаться каким-то другим способом.

2. Может ли психоневрологический интернат распоряжаться денежными средствами недееспособного поступающими на его счет если это не пенсия, а например деньги от продажи его имущества?

2.1. Опекун может распоряжаться средствами опекаемого только с согласия органа опеки.

3. Мать недееспособного, проживающего в психоневрологическом интернате имеет квартиру в собственности. Кто имеет право наследования на квартиру.

3.1. Здравствуйте.
Сын - по закону, в том числе право на обязательную долю при завещании квартиры другим лицам. При продаже (в том числе по договору ренты) сын право наследовать квартиру утратит.

3.2. Людмила, при отсутствии завещания, наследниками являются наследники первой очереди (супруг/а, дети, пережившие родители).

4. Берут ли с 3 группой инвалидности в психоневрологический интернат?

4.1. Об этом вы можете узнать на сайте заведения о порядке и правилах приема.

5. У нас автономное учреждение социального обслуживания, психоневрологический интернат. Есть 2 автобуса для подвоза персонала. Для получения лицензии в организации должен быть назначен приказом ответственный за БДД, аттестованный и имеющий высшее образование. Как привлечь такого специалиста со стороны (совместительство, гражданско-правовой договор, соглашение, ЧТО?) на период обучения своего сотрудника? Или это должен быть договор с организацией? Что должно быть предметом такого договора?

5.1. Наталия! Добрый день!

Можно привлекать персонал со стороны или обойтись своими силами; необходимо исходить из количества работников, обслуживающих автопарк. В Вашем случае обязанности ответственного за безопасность дорожного движения можно возложить дополнительно на кого-то из сотрудников, а если желающих не найдется, привлечь специалиста по совместительству.
Главное требование к ответственному по БДД - наличие специализированного образования.
Лицо, ответственное за БДД на предприятии, назначается на должность и освобождается от нее приказом руководителя организации. Трудовой договор заключается с сотрудником, назначаемым на данную должность, во всех случаях, кроме тех, когда обязанности возлагаются в порядке совмещения должностей. При совмещении оформляется дополнительное соглашение к существующему трудовому договору работника.
При подборе и назначении специалиста работодатель руководствуется Приказом Минтранса РФ № 287 от 28.09.2015.

6. Я работаю санитаркой палатной в психоневрологическом интернате. Ситуация такова с меня требуют убрать длину нарощенных ногтей до 0 но я ни где не нашла информации норм по длине ногтей для интернатов ПНИ только по больничным учережденмям и вот я хочу знать на законом ли основании с меня требуют укоротить ногти?

6.1. Добрый день!

Требование законно. Функционал санитарки предполагает определенные требования к гигиене, в том числе личной. Длинные ногтевые пластины не промываются достаточно хорошо и под ними скапливаются бактерии. Данный факт не зависит от того в каком учреждении осуществляются функции санитарки.

См. в том числе должностные инструкции палатной санитарки.

7. Можно ли неадекватную бабушку 80 лет с деменцией поместить в психоневрологический интернат если в психиатрической больнице она не лежала, но в обычной больнице говорят что бабушку нужно лечить в психушке?

7.1. Определить больного деменцией на постоянное или временное попечение государства можно только на основании путевки, выданной управлением социальной защиты по месту жительства. Для получения направления в социальный дом следует собрать большой перечень документов: паспорт, полис обязательного медицинского страхования, пенсионное удостоверение и страховка, справка о размере пенсии, индивидуальная программа реабилитации, удостоверение инвалида 1,2 группы, участника или инвалида войны; медицинская карта лечебного учреждения с заключением врачей узких специальностей, флюорография, анализы; акт о жилищно-бытовых и социальных условиях проживания, заверенный руководителем муниципального органа соцобеспечения; выписка из домой книги, адресный листок убытия, выданный паспортной службой; В дом престарелых для больных деменцией помещают на основании заявления, которое лично пишет пожилой человек. Таковы правила пребывания в домах престарелых. Если же он признан недееспособным, заявление подает официальный опекун. В некоторых случаях требуется постановление опекунского совета или решение суда.

8. Я работаю дезинфектором в психоневрологическом интернате уже 10 лел, когда выходила на работу то не нужено было мед., образование, а сейчас лицензия медицинский дез инфектор, мне предложили перейти уборщицей так как вакансий пока нет, но у меня есть высшее образование Менеджмент, и могу ли я требовать должность в соответствии или могут уволить, если с моей стороны будет отказ работать уборщицей?

8.1. В данной ситуации вас имеют право уволить по п.13 части 1 ст 83 ТК РФ
13) возникновение установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.
(п. 13 введен Федеральным законом от 23.12.2010 N 387-ФЗ)
Прекращение трудового договора по основаниям, предусмотренным пунктами 2, 8, 9, 10 или 13 части первой настоящей статьи, допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.
(в ред. Федеральных законов от 30.06.2006 N 90-ФЗ, от 23.12.2010 N 387-ФЗ)
Исходя из данной нормы закона работодатель вам обязан предлагать все имеющиеся у него вакансии, а не только работу уборщицей Если есть должность, которую вы можете занять исходя из имеющегося у вас высшего образования то работодатель обязан предложить Вам эту должность За отказ работать уборщицей при наличии других вакансий, соответствующих вашему образованию вас не могут уволить Уволить могу только в том случае когда в вашей организации нет иных вакансий, кроме работы уборщицей.

8.2. Доброго времени суток Наталья

Уволить вас не имеют право, вам должны предложить курсы обучения за счет работодателя. В случае нарушения можете написать жалобу в трудинспекцию.

Работодатель, начавший применять стандарты, при необходимости может направить сотрудников на обучение. Вопрос об оплате этого обучения решается с учетом положений трудового и коллективного соглашений (п. 11 приложения к письму о применении профстандартов).

Профессионального стандарта появилось в ТК РФ недавно, в июле 2016 года. Согласно ст. 195.1 стандарт представляет собой описание квалификации, требуемой для выполнения того или иного вида трудовой деятельности.

Потребность в разработке профстандартов возникла из-за несоответствия сведений о должностях, указанных в квалификационных справочниках, фактическому положению дел. Минтруд считает, что их использование поможет работодателям наладить кадровую политику. Однако в настоящее время далеко не все трудовые функции стандартизированы. Предполагается, что в перспективе стандарты заменят действующие сегодня квалификационные справочники (п. 4 приложения к письму Минтруда «По вопросам применения профстандартов» от 04.04.2016 №14-0/10/В-2253, далее - письмо о применении профстандартов

Определение профессионального стандарта появилось в ТК РФ недавно, в июле 2016 года. Согласно ст. 195.1 стандарт представляет собой описание квалификации, требуемой для выполнения того или иного вида трудовой деятельности.

Стандарт устанавливает необходимые и достаточные требования к знаниям, умениям, стажу (т. е. квалификации) для выполнения той или иной работы и привязан к трудовым функциям, а не к названию должности.

Потребность в разработке профстандартов возникла из-за несоответствия сведений о должностях, указанных в квалификационных справочниках, фактическому положению дел. Минтруд считает, что их использование поможет работодателям наладить кадровую политику. Однако в настоящее время далеко не все трудовые функции стандартизированы. Предполагается, что в перспективе стандарты заменят действующие сегодня квалификационные справочники (п. 4 приложения к письму Минтруда «По вопросам применения профстандартов» от 04.04.2016 №14-0/10/В-2253, далее - письмо о применении профстандартов).

Профстандарты не влияют на уже работающих сотрудников (п. 10 приложения к письму о применении профстандартов). Принятие профстандартов (независимо от того, обязательны ли они) ни в коем случае:

Не изменяет автоматически трудовые функции работников;
не служит основанием для увольнения за несоответствие профстандартам.
Если работодатель начал применять стандарты, а трудовые функции сотрудников им не соответствуют, изменения вносятся исключительно путем принятия должностной инструкции в новой редакции, а при необходимости - заключения дополнительного соглашения к трудовому контракту.

8.3. Наталья, исходя из статьи 195, 1 ТК РФ, отсутствует критерии образования работника, но данное требование должно быть закреплено локальнвюыми документами.
Решение о занимаемой должности должна решать аттестационная комиссия.

Продолжительность ежедневной работы (смены) не может превышать:
для инвалидов - в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Привлечение к сверхурочной работе инвалидов, женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, допускается только с их письменного согласия и при условии, если это не запрещено им по состоянию здоровья в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

25. Работаю палатной санитаркой в психоневрологическом интернате, нас обязывает по должостной инструкции стричь ногти больным.
А что делать с ногтями, которые повреждены грибком?

25.1. Вопрос немного не по адресу, обратитесь к своему руководству.

25.2. Работать в перчатках.

26. Санитарка уборщица психоневрологического интерната имеет общий Трудовой стаж 22 года 10 месяцем из низ 8 лет в псих. Интернате в 2019 году ей исполнится 50 лет имеет ли она право на льготную пенсию если да то во сколько лет?

26.1. Наталья, добрый день! Санитарка-это должность относится к медицинским, а уборщица к медицинским не относится. Для консультации по вопросу необходимо знать вы были приняты как санитарка или уборщица. Желательно ознакомится с вашим трудовым договором и должностной инструкцией.

27. У недееспособной клиентки психоневрологического интерната умерла мать в 2018 году, опекун узнал об этом только в 2019 году, сроки на вступление в наследство прошли, наши действия?

27.1. Восстановить срок. Такое возможно только по письменному согласию других наследников. Обращение к наследникам также должно быть письменным. В него необходимо включить просьбу о перераспределении частей или выплате соответствующей суммы денежных средств, если имущество к этому моменту уже реализовано.

Согласие имеющиеся наследники могут дать как каждый по одиночке, так и все сразу. При этом нельзя ущемлять права недееспособных и малолетних наследников. Письменное согласие можно запрашивать и получить, как лично, так и почте. Самое главное, чтобы документ был заверен нотариусом.
Или идти в суд и доказывать, что причина пропущенного срока уважительная.

28. Работаю санитаркой в психоневрологическом интернате для лиц старше 18-ти лет. 14.11.2016 г. меня уведомили о том что в связи с проведенной специальной оценкой условий труда на рабочем месте установлен класс условий труда 2 (допустимый) .На основании ч.6 ст.30 ФЗ №400 от 28.12.2013 г право на досрочное назначение страховой пенсии прекращается с 30.05.2016 г., со дня утверждения отчёта о проведении специальной оценки условий труда. Но согласно Письму Минтруда РФ от 28.09.1992 N 1910-РБ разъяснено, что младшему и среднему медицинскому персоналу психиатрических, психосоматических, соматопсихиатрических отделений и кабинетов многопрофильных лечебных и лечебно-профилактических медицинских учреждений льготные пенсии следует назначать по Списку N 2, разделу XXIV. Разъясните правомерно ли с нас сняли право на досрочное назначение пенсии.

28.1. ---вопросами правомерности, занимается прокуратура, напишите им жалобу и просите разобраться в жданном вопросе. Статья 10. Рассмотрение и разрешение в органах прокуратуры заявлений, жалоб и иных обращений [Закон "О Прокуратуре РФ"] [Статья 10] 1. В органах прокуратуры в соответствии с их полномочиями разрешаются заявления, жалобы и иные обращения, содержащие сведения о нарушении законов. Решение, принятое прокурором, не препятствует обращению лица за защитой своих прав в суд. Решение по жалобе на приговор, решение, определение и постановление суда может быть обжаловано только вышестоящему прокурору.

29. Мой сосед по коммунальной квартире уже целый год находится в психоневрологическом интернате. Как узнать о его дееспособности. Спасибо.

29.1. Вы никак не узнаете, если не близкий родственник.

30. Санитарка-ваннщица в психоневрологическом интернате имеет ли право на льготную пенсию.

30.1. Здравствуйте, Елена. Какой у Вас стаж?

31. Работаю медицинской сестрой в БУ ВО Борский психоневрологическом интернате, в 2019 году заканчивается срок действия сертификата, обязан ли работодатель оплатить повышение квалификации (обучение на сертификат) именно по специальности, по которой непосредственно работаю? И на каком основании работодатель может отказать в оплате? Основываясь на том, что в сертификате непосредственно заинтересованна я сама и должна оплачивать его сама, а не работодатель.

31.1. Здравствуйте.

В данном случае работодатель не откажет.

32. Работаю в психоневрологическом интернате, в 2017 году у нас установлены камеры видеонаблюдения, согласия с сотрудников не брали, 15.01.2019 года при просмотре видео наблюдения руководством были выявлены нарушения сотрудника должностных обязанностей, объявили дисциплинарное взыскание ссылаясь на видеозапись в которой произошло нарушение, правомерны ли действия работодателя и может ли он выносить обвинение на основание этой записи? Так же интересует вопрос о камере которая находится в раздевалке где сотрудники переодеваются, может ли работодатель её там устанавливать?

32.1. Может, ведь скорее всего установка камер была регламентирована локальным нормативно-правовым актом (ст.8 Трудового кодекса РФ), а если сотрудник действительно нарушил, то имеют право привлечь к дисциплинарной ответственности (ст.192-193 Трудового кодекса РФ). Запись с камеры будет доказательством.

32.2. В данной ситуации установка видеонаблюдения работодателем полностью соответствует законодательству. Соответствуют Конституции России (ст.23-24) Нарушения законодательства здесь нет. Привлечение к дисциплинарной ответственности имеете право обжаловать в судебном порядке.

32.3. Да. такое может быть. Камеры могут ставить, при этом должны с этим знакомить, на основании локальных актов. Доказательством в рамках процедуры привлечения к ответственности записи могут быть (ст. 192-193 ТК РФ)
Согласия сотрудников на установку камер не требуется.

32.4. --- Здравствуйте уважаемый посетитель сайта, при выявлении нарушений, работодатель имеет полное право наказать работника, в том числе и с камер наблюдения, эти правила должны быть оговорены в локальных НПА работодателя. . Локальные нормативные акты, содержащие нормы трудового права
(в ред. Федерального закона от 30.06.2006 N 90-ФЗ) (см. текст в предыдущей редакции)
Работодатели, за исключением работодателей - физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, принимают локальные нормативные акты, содержащие нормы трудового права (далее - локальные нормативные акты), в пределах своей компетенции в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями.
В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, коллективным договором, соглашениями, работодатель при принятии локальных нормативных актов учитывает мнение представительного органа работников (при наличии такого представительного органа).
Коллективным договором, соглашениями может быть предусмотрено принятие локальных нормативных актов по согласованию с представительным органом работников.
Нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а также локальные нормативные акты, принятые без соблюдения установленного статьей 372 настоящего Кодекса порядка учета мнения представительного органа работников, не подлежат применению. В таких случаях применяются трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, коллективный договор, соглашения.

Удачи вам и всего хорошего, с уважением юрист Лигостаева А.В.

33. Можно ли определить родственника в психоневрологический интернат по месту жительства. Я слышал что с 2019 года эта услуга будет действовать. Спасибо, с уважением к вам.

33.1. Здравствуйте.

Не понятно, есть ли согласие родственника?

34. Имеет ли право психолог психоневрологического интерната на льготную пенсии по выработке стажа.

34.1. Да, имеет.

Согласно Постановлению Кабинета Министров СССР № 10 "Об утверждении Списков производств, работ, профессий, должностей и показателей, дающих право на льготное пенсионное обеспечение"
Списку №2 раздела

XXIV. Учреждения здравоохранения и социального обеспечения

Право на льготное пенсионное обеспечение имеют:

Медицинский персонал
2260000 в в) в психиатрических (психоневрологических)
лечебно - профилактических учреждениях и
отделениях домов ребенка:

35. Куда уходит 25% пенсии людей находящихся в психоневрологическом интернате.

35.1. Этот вопрос следует задавать тому, кто снимает эти 25%, лучше письменно.

36. Недеееспособный находится в психоневрологическом интернате и звонит в полицию. Наши действия как опекуна?

36.1. Пока он в лечебном учреждении, вы за него не отвечаете.

36.2. Закон РФ от 02.07.1992 N 3185-1
Статья 37 Пациенты имеют также следующие права, которые могут быть ограничены по рекомендации лечащего врача заведующим отделением или главным врачом в интересах здоровья или безопасности пациентов, а также в интересах здоровья или безопасности других лиц :
вести переписку без цензуры;
получать и отправлять посылки, бандероли и денежные переводы;
пользоваться телефоном;
принимать посетителей;
иметь и приобретать предметы первой необходимости, пользоваться собственной одеждой.

37. Работаю в психоневрологическом интернате, у нас убрали вредность, хотят убрать сеерную надбавку, хотя условия труда не изменились. Законно это?

37.1. Если работодатель решил, не переводя работника на другую должность, снять надбавку за работу во вредных условиях труда (которая предусмотрена статьей 147 ТК РФ), то ему необходимо подтвердить тот факт, что работа работника по данной должности более не предусматривает работу во вредных или опасных условиях. Однако подтвердить данный факт может опять же только специальная оценка условий труда. Если считаете, что Ваши права нарушены - обращайтесь в трудовую инспекцию или прокуратуру.

38. Мама мама находится в психоневрологическом интернате, я к ней постоянно езжу. Но в последний месяц она три раза падала и ломала нос в четвертый раз вообще нос в дребезги, помимо того ее заразили гепатитом С,постоянно руки и голова в садинах. Что мне делать? В суд на интернат подавать?

38.1. Сергей, что-то странное в этих падениях. Четыре раза и на нос? Советую написать жалобы в департамент здравоохранения и прокуратура на их сайтах.

39. Мы сиделки (нас с санитарок перевели) психоневрологического интерната получаем 16000 зарплату. А сиделки из дома пристарелых тоже так же получают. Законно ли это. Они же работают адекватныйми людьми.

39.1. Все зависит от системы оплаты труда в вашем учреждения. В принципе возможно.

40. Ситуация такова: единственный собственник квартиры помещается в психоневрологический интернат. В квартире вместе с ней зарегистрирована несовершеннолетняя дочь (фактически проживает с отцом). Вопрос: возможно ли ущемление прав ребёнка при пользовании квартирой со стороны опекуна (должностного лица ПНИ), каковы потенциальные последствия для ребёнка в том случае, если она будет снята с регистрационного учёта в данной квартире в течение жизни матери?

40.1. Возможно.
Теоретически у нее не будет права пользования квартирой.

41. Я являюсь инвалидом 2 группы. Работаю санитаром в психоневрологическом интернате. В ИПР написано, что могу работать санитаром, но чтобы категория вредности не выше 3-й,а у меня на работе 3,2. Могу ли я продолжать работать в данной организации?

41.1. Добрый День!
Организация, которая принимает к себе инвалида, должна создавать условия, которые прописаны в индивидуальной программе реабилитации (ИПР). В законе также указывается, что таких людей нельзя привлекать к вредным и опасным работам. А опасность и вредность определяются после прохождения аттестации рабочих мест. Кроме того, граждане с ограниченными возможностями не должны работать в ночную смену, и их рабочая неделя должна быть ограничена 35 часами.

Если у человека имеется соответствующее медицинское свидетельство, то его обязаны перевести на другое место, которое бы соответствовало индивидуальному плану реабилитации. В случае же, если такого рабочего места нет, трудовой договор с гражданином можно заканчивать. Это возможно и в том случае, если сотрудник сам не согласился на перевод.

На предприятиях, где трудится больше 100 человек, положено создавать от 2% до 4% мест специально для людей с ограниченными возможностями. Если в компании трудятся от 35 до 100 сотрудников, то квотируемых мест должно быть минимум 3%. Но при этом стоит помнить, что места с опасными и вредными факторами в расчет не идут, ведь, по закону, инвалиды на них трудиться не могут. Если же человек, работающий на таком месте, стал инвалидом, то работодатель должен его перевести на другую должность, которая будет соответствовать плану реабилитации человека. Поэтому ситуация, когда инвалид работает во вредных условиях труда, исключена.

42. Можно ли отнести психоневрологический интернат к социальному приюту?

42.1. Судя по вашему вопросу существует спор, если существует разные названия: "психоневрологический интернат " и "социальный приют" - то наверняка предназначение данных организации разное...

43. Нормы сухого белья на 1 ставку прачки в психоневрологическом интернате?

43.1. На федеральном уровне такие нормы не устанавливаются, да и не могут, по сути - в большей части это вопрос производительности применяемых стиральных машин, а не физического труда.

44. Должен ли отец платить алименты на ребёнка, если ребёнок находится в психоневрологическом интернате. Я - мама ребёнка, нахожусь сейчас по уходу за вторым ребёнком.

44.1. Здравствуйте. Сразу отвечаю - нет, если решение суда об обязанности уплаты алиментов у вас на руках (испол. Лист или судебный приказ), то отец обязан выплачивать алименты в вашу пользу на содержание ребенка.

45. Человек на пенсии находится в психоневрологическом интернате с 1 группой инвалидности, кто получает его трудовую пенсию.

45.1. Если назначен опекун, то именно опекун имеет право на получение пенсии. В качестве опекуна может быть директор интерната.

46. Какой процентс пенсии может брать психоневрологический интернат на содержания проживающего?

46.1. Здравствуйте. Формально, государственный психоневрологический дом-интернат считается бесплатным, однако, это не так. Поскольку все данные учреждения финансируются за счет средств бюджета и полностью контролируются государственными органами, то и оплата проживания (деньги на еду, лекарства, помощь медицинского персонала и т.д.) осуществляется за счет средств, полученных гражданами от государства, а именно – за счет пенсии.

Согласно закону, государственные дома интернаты получают право забирать до 75% от пенсии пожилого человека в счет оплаты проживания. Оставшаяся часть пенсии отдается на руки пенсионеру. Отчислениями в данном случае занимается Пенсионный Фонд. Конкретная сумма определяется заключенным договором о нахождении в доме-интернате.

47. Я жеву в психоневрологическам интернате уже 18 лет как бы я не пытался выйти но мне всегда впали либо наказывали чтоб я не куда не писал и не просился.

47.1. Здравствуйте. Борис Евгеньевич, Вы же смогли написать нам на сайт, значит постарайтесь обратиться в прокуратуру на сайте или по адресу электронной почты.

48. У меня сложилась такая ситуация, я с 11 лет находилась в Психоневрологическом интернате, У меня были открыты денежные вклады в Сбербанке (Опекун открыл вклад) после смерти опекуна, Я была направлена в Интернат, в 2016 году неизвестными лицами без моего ведома все мои накопления были сняты, Я в 2018 году написала заявление в Прокуратуру, но мне почему то отказали в возбуждении уголовного дела по этой статье ст.24 4.1 п.2 УПК РФ. Что это значит? Я не смогу вернуть свои деньги? И куда мне ещё обратиться?

48.1. Здравствуйте Людмила Алексеевна! В данной статье перечислены основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела. В связи с этим напишите жалобу на действия сотрудников полиции в прокуратуру района, города.

48.2. Здравствуйте, Людмила Алексеевна.
В вашей ситуации для ответа на ваш вопрос следует изучать отказ, поскольку вероятнее всего вам следует обращаться с исковым заявлением в суд.

49. Работники пищеблока работают в психоневрологическом интернате 4 степень опасности какие имеют льготы.

49.1. Доброе утро, Наталья! Работники пищеблока имеют те льготы, которые установлены коллективным договором. Обратитесь с письменным запросом к заведующей больницы, в профсоюзный комитет. Вам обязаны ответить, это внутренний локальный акт. Насколько он соответствует законодательству, я не могу судить, так как нет возможности изучить и проверить. Запрашивайте в больнице.

50. Я работаю санитаркой палатной в психоневрологическом интернате. По инициативе старшей медсестры, некоторые проживающие оставляют свою отоварку (продукты, вещи, купленные в магазине) в шкафу в дежурной комнате.
Проживающий С. оставил свою отоварку в дежурной комнате, а потом забрал. Старшая медсестра требует объяснительную, почему я отдала ему отоварку и грозит высчитать с зарплаты стоимость продуктов, так как он отдал их другому проживающему.
Права ли старшая медсестра и что мне делать в этой ситуации?
Заранее большое спасибо.

50.1. Наталия, насколько я знаю, такое хранение продуктов вообще запрещено. За это можно получить и наказание от главного врача. Вычет тут вообще незаконен.

Пациентка психоневрологического интерната о происходящих внутри ужасах и своем выходе на свободу благодаря интернету

По данным департамента Министерства труда и соцзащиты России сейчас в психоневрологических интернатах (ПНИ) живет 146 тысяч человек. Система психоневрологических интернатов остается закрытой для общественного контроля, несмотря на то, что в 2012 году России ратифицировала международную конвенцию о правах инвалидов. К пациентам во многих ПНИ относятся бесчеловечно. Правозащитники постоянно сообщают о массовых нарушениях прав пациентов российских ПНИ. В первую очередь их очень часто лишают права покидать ПНИ по собственному желанию. Попасть в ПНИ легко, а выйти очень сложно.

Недавно Элине Перегуде, 42-летней жительнице города Ипатово Ставропольского края, после 17-ти лет пребывания в ПНИ удалось вырваться оттуда на волю благодаря помощи бывшего сотрудника Ипатовского ПНИ Жанны Ладуревой. Бывшая пациентка, которой удалось оттуда выбраться, рассказала Йоду, как попала в интернат из-за предательства близких, и как в ПНИ обращаются с больными.

Элина Перегуда, бывшая пациентка

Как вы попали в интернат?

Большинство проживающих в ПНИ - выпускники детских домов, но у меня есть семья: мать, братья, сёстры. Я окончила среднюю школу, техникум. Нормально училась, очень любила книги, часто приезжала в Москву к бабушке. Тихой была, скромной. С мамой редко ссорилась, но она почему-то поставила меня на учет в ПНД с диагнозом «шизофрения». Очень злилась, что мне дали третью, а не вторую группу инвалидности.

Серьёзные проблемы у меня начались, когда моя мать второй раз вышла замуж. Она сказала: «У меня теперь новая семья и дети, ты мне в новой жизни не нужна. Пора тебя сдавать в „камеру хранения“». Она вызвала машину скорой помощи, и меня увезли в ПНИ.

Я провела шесть лет в Софиевском ПНИ и 11 - в Ипатовском. Я очень хотела вернуться домой. В интернате мне говорили, что выпустят, только если мать разрешит. Мать отвечала, что мне лучше жить в дурдоме. Раз год она приезжала меня навестить из другого города с ночёвкой. Привозила домашние котлеты, рассказывала об успехах сестры, мы смотрели вместе сериалы, хотя мне хотелось поговорить. Потом мать пила феназепам и засыпала. Рано утром я провожала её на автобусную остановку.

Один из врачей ПНИ рассказал, что мать хотела меня лишить дееспособности, но по какой-то причине ей не удалось убедить суд провести заседание по этому вопросу без моего участия. Мать очень опасалась, что я смогу выписаться и нарушить привычный ход её жизни.

На сайте Ипатовского ПНИ написано, что «благодаря заботе сотрудников подопечные получают реальную поддержку, вновь обретают надежду и способность радоваться жизни». Как вы жили там?

Нельзя сказать, что в нашем интернате работали садисты. Большинству персонала было на нас просто наплевать. Равнодушие полное. Главное, следить, чтобы мы вкалывали на подсобном хозяйстве, которое принадлежит ПНИ.

Кормили крайне скудно: картошка, сало, рис, мясные кости

Интернату в качестве источника дополнительного дохода выделили подхоз. Он успешно продавал сено, мясо, молоко, птицу, яйца. Пациенты батрачили на это хозяйство по 8-10 часов в день. Нам за этот труд не платили. Кормили крайне скудно: картошка, сало, рис, мясные кости. На полдник иногда давали яблоки и бананы.

У меня были дружеские отношения с одним из врачей. Я выполняла её небольшие поручения. Она меня за это отмазывала от работы на подхозе, разрешала выходить в город. Мне повезло, потому что отказаться от работы на ферме было чревато неприятными последствиями. Могли запереть на карантин, ударить, отобрать телефон, любимую вещь. Одной из пациенток сказали, что если она не будет работать в поле, у неё отнимут гитару. Другой обещали вернуть дееспособность, если она выйдет собирать сено. Обманули, конечно: у неё до сих пор нет дееспособности.

Помимо работы на подхозе, мы убирали здание, занимались строительством, ухаживали за садом и клумбами.

Как вас лечили?

В основном феназепамом, иногда накачивали галоперидолом, после которого я становилась овощем. Никаких психологов или арт-терапии. Телевизор до десяти часов вечера - вот и весь отдых. Я очень быстро поняла, что развлекать и развивать себя нужно самостоятельно. Научилась играть в шахматы, покупала книги на свою пенсию по инвалидности.

Какие книги?

Стихи Марины Цветаевой. Очень люблю её поэмы «Крысолов», «Поэма конца», «Поэма горы», «Царь-девица». Я до ПНИ успела съездить в Елабугу, где Марина Цветаева провела свои последние дни. Воспоминания об этой поездке поддерживали мой дух.

Меня очень взволновал Майдан, написала об этом стихотворение. Администрации оно, конечно, не понравилось

- В ПНИ научилась играть в шахматы, изучала буддизм. Сериалы не смотрела, но следила за новостями. Меня очень взволновал Майдан, написала об этом стихотворение. Администрации оно, конечно, не понравилось. Вот это всё противостояло атмосфере боли и уныния, которые царили в интернате.

Как вы решили выписаться из ПНИ?

Два года назад к нам пришла Жанна Ладурева, организатор культурных мероприятий. Она очень сильно отличалась от других сотрудников ПНИ. Мы ей были по-настоящему интересны. Под её руководством происходили чудеса. Пациенты, которые почти не говорили, начали петь. Пациенты, которые с трудом ходили, стали танцевать. Мы превратились из узников дома дураков в творческий коллектив. Она вывозила нас на гастроли в соседние города и сёла, учила двигаться и выражать свои мысли.

Директор интерната ответила, что я не тренер, а несчастная дура с диагнозом

Жанна объясняла, что мы - люди и достойны уважительного отношения. Администрации такие разговоры не нравились, и Жанну начали прессовать. Однажды её не взяли в поездку на соревнования между интернатами по мини-футболу. Жанна занималась организацией этого турнира, а я тренировала команду. Накануне поездки стало известно, что Жанну заменили человеком из администрации нашего ПНИ. Я стала возмущаться: это я - тренер, это моя команда пять лет подряд выигрывает чемпионат края по женскому мини-футболу. Значит, я имею право голоса и требую, чтобы нас сопровождала Жанна. Директор интерната ответила, что я не тренер, а несчастная дура с диагнозом. После этого я поняла - пора валить.

По счастливому совпадению мать подарила мне на день рождения старый смартфон. Я вышла в интернет, нашла организацию, которая помогает клиентам ПНИ. Позвонила на горячую линию, мне сказали - надо написать заявление на имя директора. В нём изложить желание выписаться. Юрист объяснил, что согласие матери не требуется. Оказывается, я все эти 17 лет могла уйти в любой момент.

В это время Жанну очень подло уволили. Она взяла отгул из-за болезни 80-летней матери, а её выгнали по статье за прогул. Жанна поддержала моё решение сбежать и предложила жить у неё в квартире.

Как отреагировали на ваше решение выписаться директор интерната и другие пациенты?

Директор не стала препятствовать. Никакого интереса удерживать меня у неё не было. Что с меня взять? Другого пациента нашего ПНИ, который работал у неё на даче садовником, она выписала с большим скандалом. Родителям этого парня пришлось в Министерство здравоохранения обращаться.

А у меня всё решилось быстро. Я прошла комиссию, мне поставили диагноз «остаточная шизофрения». Я собрала вещи и поселилась у Жанны вместе с её сыновьями-двойняшками и мужем. Я помогаю Жанне с воспитанием мальчишек. Теперь учу играть в футбол и их. У Жанны сейчас мало свободного времени.

Как вы думаете, почему немногие пациенты ПНИ пытаются выбраться?

Сила привычки, а ещё у них нет возможности получить поддержку хорошего человека. Мне очень повезло - я встретила Жанну.

Жанна Ладурева, бывший организатор культурных мероприятий Ипатского ПНИ

Меня пригласили в ПНИ в 2012 году культорганизатором, чтобы я готовила интернат к ежегодному смотру самодеятельности между социальными учреждениями края. По задумке руководства, я должна была ставить творческие номера с сотрудниками ПНИ, но я увидела, что у пациентов - большой потенциал и начала с ними заниматься, развивать их способности. До меня там был только кружок мягкой игрушки.

Начинать пришлось с нуля, но через два года у нас были готовы три концертных программы. Проживающие пели, танцевали, ставили акробатические номера, читали стихи. Каждый старался в силу своих способностей. Филя Брус, например, не мог разговаривать, но прекрасно танцевал и быстро подбирал любую мелодию на фортепиано. Вместе с Олесей Федорцовой, профессиональным музыкантом, они поставили танцевальный номер на песню Земфиры. Марина, которую мать лишила дееспособности из-за квартиры, оказалась художником-модельером. Она шила костюмы и декорации.

Ещё один мой артист был от рождения лишен рук и ног, зато великолепно пел. Ребята сами писали сценарии, шили костюмы и подбирали аранжировку. Нас приглашали на гастроли в соседние города и сёла. Даже предлагали вступить в Краевую филармонию искусств.

Администрация ПНИ, с одной стороны, гордо выкладывала фотографии наших выступлений на сайте, оформленном в сентиментальном стиле. С другой стороны, директор Ольга Белевцева сказала мне: «Ты делаешь из них артистов, а они дураки. Твои кружки должны быть поощрением за ударный труд на подхозе, как шоколадка». Я возмутилась: проживающие и так очень много работали на интернат. Они уходили в 8 утра, а приходили в 12 ночи. Ничего за свой труд не получали: ни копейки, ни одной лишней кружки молока от подхозных коров. Наши репетиции проходили только в перерывах между работой.

Однажды моему лучшему танцору на бойне раздробили руку - забивали бычка ко Дню города. В другой раз мою лучшую певицу заставили чистить уличный туалет дешёвым моющим средством. Она не смогла петь - задыхалась.

Ребята не жаловались, но стали потихоньку меняться, обретать чувство собственного достоинства. Я им говорила, что ПНИ - это их дом, а сотрудники ПНИ - только обслуживающий персонал. Я им говорила, что они могут не работать в поле, если не хотят. Помню, однажды мы возвращались с концерта в пионерском лагере. Дети нас приняли с большой радостью, а воспитатели горячо благодарили. Слышу, мои артисты обсуждают в автобусе: «Мы, оказывается, не дураки, а творческий коллектив. Дураки мы только для сотрудников ПНИ. Давайте сами для себя решим: мы артисты или дураки?».

Стержень начал формироваться, то чувство самоуважения, на котором держится нормальный человек. Они начали отвечать на оскорбления в спокойной манере: «Может, я и с диагнозом, но умею в отличии от вас вести себя как приличный человек». Они написали все вместе письмо на имя директора с требованием выгнать из интерната санитарку, которая над ними глумилась. Любые вопросы мои артисты обсуждали вместе, писали коллективные письма. Они отказались сдавать деньги на лекарства, которые им должны были дать бесплатно. Они перестали безропотно позволять себя эксплуатировать.

Я пыталась объяснять директору, что отношение к людям надо менять: нельзя воровать у больных, нельзя оскорблять их и унижать, реабилитационная работа должна быть непрерывной, иначе навыки теряются. Директор в ответ предупредила меня, что я «довыступаюсь». Она со мной сильно не спорила, а дождалась, когда у меня возникла необходимость взять отгул, и уволила по статье, будто я этот день прогуляла.

Сейчас я оспариваю решение об увольнении в суде, буду добиваться с помощью юристов прокурорской проверки интерната. Также мы поднимем вопрос о возвращение дееспособности нескольким клиентам, которые хотят выписаться. Даже если не получится наказать администрацию ПНИ, тот факт, что отчасти благодаря моей помощи Элине удалось выйти на свободу, даёт мне основание надеяться, что моё шоу было не напрасным. «The Show Must Go On» - эту песню пели на одном из концертов концерте мои артисты.

Дарина Шевченко
11 октября 2014 г.
Йод

Обыкновенная история

Пациентам психоневрологических интернатов (ПНИ) могут разрешить пользоваться телефоном и интернетом. Подобные предложения член Общественной палаты Елена Тополева-Солдунова направила в Министерство труда. Тополева-Солдунова предлагает ввести во всех ПНИ программы, адаптирующие людей с психическими заболеваниями к жизни вне стен социального учреждения. Она сказала «Йоду», что систему ПНИ уже давно пора реформировать. По словам Тополевой-Солдуновой, процесс в этом направлении уже идет, и сейчас в Министерстве труда на эту тему общественники консультируют чиновников.

По данным департамента Министерства труда и соцзащиты, сейчас в психоневрологических интернатах (ПНИ) живет 146 тысяч человек. Система психоневрологических интернатов остается закрытой для общественного контроля. Правозащитники постоянно сообщают о массовых нарушениях прав пациентов российских ПНИ. В ПНИ - учреждениях социального обеспечения - люди очень часто живут, как в тюрьме. У них могут отобрать личные вещи, не разрешить покидать здание по желанию, запретить визиты друзей. Попасть в ПНИ очень легко, а выйти практически невозможно.

Москвичку Людмилу Быб (56 лет) родственники из-за квартиры лишили дееспособности и заперли в ПНИ № 10. С Людмилой связаться сейчас нет возможности. Ей не разрешают пользоваться мобильным телефоном. Изредка она просит мобильный у других клиентов ПНИ и звонит своей подруге юности Наталье Савиной. Савина не может навестить Людмилу, в ПНИ № 10 ее не пускают почти год.

Савина рассказывает, что «путь в ад» у Людмилы начался после того, как она заключила договор пожизненного содержания с дочерью своей племянницы в обмен на долю в квартире. Вскоре пятиэтажку, где была квартира Людмилы, снесли. Людмиле вместе с родственниками дали новую трехкомнатную квартиру. «Людмила была очень спокойным и хорошим человеком. Работала медсестрой, помогала раненым во время расстрела Белого дома, много читала и обо всех заботилась, настоящий медик. Дочку племянницы она прописала в своей квартире, когда та была беременной. Видимо, пожалела ее», - рассказывает Савина. Вскоре после переезда в новую квартиру у Людмилы начались скандалы с родственниками. Однажды они вызвали бригаду скорой помощи и госпитализировали Людмилу. «С тех пор она постоянно то лежала в психушках, то возвращалась домой. Я тогда на несколько лет выпала из жизни Людмилы и об этих проблемах узнала слишком поздно, когда ее уже лишили дееспособности», - рассказывает Савина.

«В качестве подтверждения ее недееспособности приводится тот факт, что она завела трех собак и разрешала им спать в своей постели»

Адвокат Людмилы Юрий Ершов рассказывает, что психиатрическая экспертиза на дееспособность Людмилы вызвала у него чувство глубокого недоумения. «Во-первых, Людмилу госпитализировали из Москвы в психиатрическую больницу подмосковного города Ногинск с формулировкой, что она помещена «для определения ее социальной судьбы». Зачем класть человека в клинику не по месту жительства с такой странной целью? Видимо, именно в этой больнице родственникам было проще намудрить. Во-вторых, в качестве подтверждения ее недееспособности приводится тот факт, что она завела трех собак и разрешала им спать в своей постели. И то, что Людмила вела себя с окружающими людьми «приторно вежливо», тоже вызывало сомнение в ее психическом здоровье, - говорит адвокат.

«Племянник нанял адвоката, чтобы лишить тетю дееспособности»

Ершов рассказывает, что процесс лишения дееспособности инициировал двоюродный племянник Людмилы, который работает полицейским. «У этого человека и моей клиентки недостаточно близкое родство, чтобы он имел право на такие действия. Подозрительно, что племянник нанял адвоката, чтобы лишить тетю дееспособности. Из материалов дела ясно - адвокат защиты поддержал решение о лишение дееспособности своего клиента. Это вообще криминал для адвоката. Дальше - больше. Позже адвокат защиты, чье имя вписали в протокол, заявил, что он вообще в этом судебном заседании не принимал участия. Судебное заседание проходило также без участия самой Людмилы. Нарушение на нарушении, а человек много лет лишен всяких прав. Создается ощущение, что семья просто заперла Людмилу в ПНИ, чтобы завладеть ее долей в квартире», - рассказывает Ершов.

У Людмилы нет детей, родители давно умерли. Единственным человеком, который попытался ей помочь была Наталья Савина. «Мы много лет жили в одном доме, вместе гуляли с собаками. Людмила была не очень приспособленной к этому миру, немного витала в облаках и я ее опекала. Я ее старше почти на десять лет, долго преподавала живопись детям и привыкла о ком-то заботиться», - рассказывает Савина. После того, как она узнала, что подругу поместили в ПНИ, она стала к ней приезжать каждый месяц. «Я человек не очень образованный в юридическом плане. Не сразу поняла, как надо действовать. Сначала я стыдила главного врача, пыталась доказать, что Людмила нормальнее всех нормальных. Он мне говорил, что люди которые держат много животных в доме, здоровыми психически быть не могут. Пыталась воззвать к совести ее родственников, но это было бесполезно», - рассказывает Савина. Потом она в интернете нашла юристов, которые объяснили ей, как надо действовать.

Савина решила оформить опеку над Людмилой. Но не смогла прописать ее в ту квартиру, где была прописана сама. «Я не хочу разглашать подробности, но у меня не было возможности прописать ее в своей квартире. Я готова была ее поселить у себя, но все равно мне отказали», - говорит Савина.

Она рассказывает, что ПНИ, где сейчас живет Людмила, произвел на нее мрачное впечатление. «Пациенты там как в тюрьме. Персонал что хочет, то и делает. Людмилу часто определяли в закрытое отделение, у нее не было элементарных предметов гигиены, она меня просила их привезти. Из здания ее никуда не выпускали, она целыми днями читала, в основном, философов. Она всегда вела себя во время наших встреч очень кротко и адекватно. Но вид у нее был затравленный, чем дальше, тем более поникшей становилась Людмила », - рассказывает Савина.

Год назад Савина по просьбе Людмилы принесла ей феназепам - у женщины начались проблемы со сном. Персонал нашел у Людмилы лекарство и запретил Савиной навещать подругу. «Я звоню туда часто, спрашиваю у главврача, как у Людмилы дела, прошу разрешить нам встретиться. Отвечают, что у Людмилы все хорошо, ее навещают родственники. Те, которые ее и посадили в ПНИ», - рассказывает Савина.

«Однажды Людмила позвонила и спросила: „неужели я так и умру в интернате одна“»

Алла Мамонтова, медицинский психолог, которая до недавнего времени работала в ПНИ № 30 Москвы, говорит, что история Людмилы - обыкновенная, одна из многих.

«ПНИ - это самые закрытые учреждения во всей системе соцзащиты. Конечно, никого туда не пускают, там нечем особенно хвастаться, нарушений очень много. Там происходят мошеннические операции с недвижимостью, проживающие совершают суициды. Постоянно клиенты ПНИ жалуются, что их ограничивают в свиданиях с родственниками и друзьями, запрещают пользоваться средствами связями, что противозаконно. Я постоянно получаю жалобы от проживающих в ПНИ Москвы и их родственников, после того, как год назад я перестала работать в этой сфере. Иногда звонят родственники умершего клиента ПНИ и жалуются на нарушения, которые они обнаружили после смерти близкого», - рассказывает Мамонтова.

Савина говорит, что, однажды Людмила позвонила ей с чужого телефона и спросила: «неужели я так и умру в интернате одна». Наталья обещала подруге, что не допустит этого.

Савина связалась с общественной организацией, которая помогает людям с ментальной инвалидностью. 12 октября дело Людмилы об оспаривании решения о лишении дееспособности будет рассматриваться в суде. «У нас есть перспективы выиграть. Если проиграем, то я присоединю дело Людмилы к другим аналогичным, которые направлены в Европейский суд по правам человека», - говорит Ершов.

Родственники Людмилы и руководство ПНИ № 10 комментарии не предоставили.