Средневековый концептуализм. Значение слова концептуализм в новейшем философском словаре

Одно из направлений схоластической философии. Согласно этой доктрине, проявление познания приходит вместе с опытом, однако не исходит из полученного опыта. Концептуализм также можно представить как синтез рационализма с эмпиризмом. Этот термин происходит от латинского слова conceptus, что означает мысль, понятие. Несмотря на то что это оно также является культурным направлением, возникшим в 20 веке.

Представители концептуализма

Два Иоанна - и Солсберийский, Иоанн Дунс, Джон Локк - всех этих философов объединяет концептуализм. Это те философы, которые считают, что идеи, общие для всех, проявляются во время приобретения опыта частным лицом. То есть пока мы не столкнемся с тем или иным явлением, мы не поймем суть той или иной общечеловеческой проблемы. Например, пока мы не испытаем на себе несправедливость, мы не поймем саму суть справедливости. Кстати, эта теория получила широкое распространение и в творческой среде - концептуализм в искусстве, в частности в живописи. Самым ярким его представителем среди художников является Джозеф Кошут, а среди музыкантов - Генри Флинт.

Концептуальное искусство

Джозеф Кошут объяснял значение данной теории в полном переосмыслении функционирования произведений искусства и вообще культуры в целом. Он утверждал, что искусство является силой идеи, но ни в коем случае не материала. Его композиция “Один человек и три стула”, которую он закончил в 1965 году, стала классическим примером концептуализма. Концептуализм в живописи обращается не к духовно-эмоциональному восприятию того, что изображено, а к постижению увиденного посредством интеллекта. В концептуальном искусстве концепция художественных произведений, будь то картина или книга, или же музыкальное творение, важнее, чем его физическое выражение. Это означает, что основная цель искусства состоит именно в передаче мысли, идеи. Кстати, концептуальными объектами могут быть более современные виды произведений, например, фотографии, видео- или аудиоматериалы и т. д.

Концептуализм в живописи

Как уже было отмечено, одним из самых идейных представителей данного течения является художник Марсель Дюшан (Франция). Он долго подготавливал «почву» для концептуалистов, создавая реди-мейды. Самым знаменитым из них был созданный художником в 1917 году «Фонтан»-писсуар. Кстати, он был представлен на выставке, организованной для независимых художников в Нью-Йорке. Что же хотел показать своим произведением Дюшан? Писсуар - обычный предмет, используемый в санитарно-гигиенических целях. Если он производится на фабрике, то он, естественно, не может считаться произведением искусства. Однако если в его создании участвовал творец, художник, то писсуар перестает быть обыкновенным предметом обихода, потому что он уникален, обладает эстетическими достоинствами и для его создания была использована мысль. Одним словом, концептуализм - это торжество идеи над эмоциями. Это и делает ценным то или иное произведение.

Российский концептуализм

Это философско-художественное течение также имело место в России, в частности в Москве. Оно началось в неофициальном искусстве Советского Союза еще в начале 70-х годов прошлого столетия. Однако термин московский концептуализм возник чуть позже, в 1979 году с легкой руки Бориса Гройса, опубликовавшего в журнале “От А до Я” статью под названием «Романтический московский концептуализм». Он имеет две ветви: литературоцентричную и аналитическую.

Примеры концептуального искусства

Первой значимой работой в данном направлении, выставленной в 1953 году, является произведение Роберта Раушенберга “Стертый рисунок Куинга”. Признайтесь, странное название для художественного образца. К тому же встает вопрос: кто же все-таки автор этого произведения - Раушенберг или Куинг? Все дело в том, что через какое-то время после создания данного рисунка Robert Milton Ernest Rauschenberg стер его и представил за свою работу. Суть его поступка была продиктована желанием бросить вызов идее традиционного искусства. Он был сторонником реди-мейда - концептуального течения в живописи, согласно которому не важно, кто является первоначальным автором, важен конечный результат, то есть идея, которая вложена в созданное произведение. Самым наглядным примером реди-мейда являются коллажи, собранные из фрагментов разных произведений. Другой представитель данного течения Ив Клейн стал автором "Аэростатической скульптуры Парижа". Для этого ему понадобилось 1001 воздушных шариков и разместил их в небе над Парижем. Это было сделано для рекламы выставки над Ле Вайд.

Заключение

Итак, основоположником этого течения считается Марсель Дюшан. Именно он предложил определение, что в искусстве важен не предмет, а идея. Не важен конечный результат, его эстетика, а важно, кто является автором и в чем заключался смысл его задумки. Одним словом, концептуализм - это такое течение в живописи, литературе, музыке, в искусстве в целом, в котором произведения по большому счету непонятны зрителю, читателю, слушателю или же они воспринимаются каждым по-особенному.

Концептуализм — направление, возникшее в Америке и Европе в 1960-х гг., но также имеющее богатое наследие и в русской культуре. Это его отличает от современных ему направлений — абстрактного экспрессионизма и поп-арта, которые на территории Советского Союза трансформировались в совсем другие (см. статью )

1987. Фанера, акрил. 24×30 см

Главным объектом концептуального искусства является идея, поэтому оно часто работает с текстом. По сути, оно изучает границу между текстом и визуальными образами. Произведением концептуального искусства может быть не только картина, но также и скульптура, и инсталляция, и перформанс.

Самыми яркими представителями концептуализма на западном фронте можно назвать Джозефа Кошута, Ива Кляйна, в некоторые периоды творчества — Пьеро Мандзони, Роберта Раушенберга. Кроме Кошута, остальные художники приходили к концептуализму и через какое-то время отказывались от него.

Среди московских концептуалистов основными являются Илья Кабаков, Виктор Пивоваров, далее — Андрей Монастырский, Игорь Макаревич и группа «Коллективные действия», в некоторых своих работах — группа «Гнездо».

Обратите внимание, что мы не пишем «стиль», мы пишем «направление» — у концептуального искусства нет единого «стиля» — как, скажем, у импрессионизма. Самыми характерными стилевыми особенностями можно называть частое присутствие текста на картине.

«Текст присутствует в работе либо буквально, либо текст предполагается, он как бы брезжит, просвечивает сквозь картину — как, например, на картинах Пивоварова — видно, что там рассказана история, но она рассказана фигурками, цветом, пятнами, цветовыми сегментами «- Наталья Сидорова, (искусствовед, преподаватель образовательной программы «По следам современного искусства» в Музее современного искусства «Гараж», старший научный сотрудник отдела Новейших Течений в Государственной Третьяковской Галерее )

Виктор Пивоваров «Говорит Москва…».1992

Самым показательным примером, на котором разбирают понятие «концептуальное искусство», является работа Джозефа Кошута «Один и три стула», или его многочисленные описывающие сами себя произведения из неоновых ламп. Кошут великолепно формулировал свое искусство: «Основное значение концептуализма, как мне представляется, состоит в коренном переосмыслении того, каким образом функционирует произведение искусства — или, как функционирует сама культура: как может меняться смысл, даже если материал не меняется. …физическая оболочка должна быть разрушена, т. к. искусство — это сила идеи, а не материала».

Джозеф Кошут, «Один и три стула».1965

Что же интересно в этом стуле? К примеру, то, что Джозеф Кошут не приезжал самолично выбирать стул в магазин, чтоб его произведение экспонировалось в новом месте. Стул выбирал ассистент куратора — по сути, неважно кто. Каждый раз, при каждом повторении это произведение будет авторства Джозефа Кошута, потому что художник — автор идеи.

Произведения Кошута описывают сами себя в большинстве случаев, не являясь при этом объектом эстетического наслаждения. Для художника важно обратиться к вашему сознанию, не затронув при этом эмоциональный спектр. Если мыслить в историческом контексте, то это вполне объяснимо — эмоциональный спектр зрителя был совершенно выжат вырывающимися на холст экзистенциальными откровениями художников-экспрессионистов.

Уильям де Кунинг, «Обмен».1955

В чем же отличие московского концептуализма от западного? Главным автором, который препарировал и определил понятие «московский концептуализм» является Борис Гройс. Он автор термина, который до сих пор в ходу — «московский романтический концептуализм». Дело в том, что западный концептуализм не содержал в своей основе литературу (имеется в виду «большая» литература).

«Оба отца-основателя московского концептуализма, Илья Кабаков и Виктор Пивоваров, называют в истоках своего творчества великую русскую литературу. У Кабакова очень часто в основе его произведений какие-то персонажи. Среди его героев появляется бездарный художник. Или человек, который ничего не выбрасывает — как в его инсталляции «10 персонажей», в которой работы Кабаковым между 10 вымышленными персонажами, каждый из которых — маленькими герой, который живет в маленькой квартире, забитый, его никто не знает, он такой застенчивый маргинальный персонаж, и он тайком, тихо, делает какие-то вещи для души. Когда он на виду, он живет тихой жизнью клерка, рабочего на фабрике и так далее. Очень незаметный человек. И этот герой, этот маленький человек — этот тот самый «маленький человек» из произведений Гоголя, Чехова», — Наталья Сидорова .

Произведения московских концептуалистов — это часто «литература», история, рассказанная не литературным языком, а в форме инсталляций, картины, или набором объектом.
К тому же, это всегда немного исповедь. Кабаков не рассказывает о себе, но он «проговаривается» о себе, доверяя свою историю, разбивая себя на несколько героев. Что-то, что есть в нем — какая-то маленькая, прячущаяся черта — он рассказывает о ней, придумав персонаж, который несет в себе эту черту в более ярко выраженном виде.

«Это важно, учитывая, что на глобальной сцене концептуализм и исповедальное искусство — совершенные антиподы — нельзя сравнивать концептуализм с экспрессионизмом — там есть исповедь, надрыв души, когда художник предельно себя выражает. Но в московском концептуализме есть некая исповедальность, даже некая эмоциональность, просто не проявленная криком», — Н. С.

Возьмем, к примеру, вышеописанную работу Кошута — «Один и три стула» — в ней нет автора. Автор в этих произведениях изымается, и даже конкретный экспонируемый предмет может быть подобран кем угодно — из этих работ мы ничего не узнаем о характере Кошута. В западно-европейской направлении это отсутствие предусмотрено нарочно, там у автора нет личной манеры и быть ее не может, нет личной истории, и есть только примат концепции.

Пивоваров и Кабаков — это киты, но есть другое поколение, к примеру, Юрий Альберт — он очень последовательный концептуалист. Его работа «Живопись для слепых» представляет собой черный щит, покрытый масляной эмалью, и на его части прикреплены маленькие полусферы, тоже покрытые этим цветом. Отходя на небольшое расстояние, зритель понимает, что это шрифт Брайля. Этим шрифтом набрана фраза «Не продается вдохновение, но можно живопись продать». Шрифт Брайля крупный, невидящий человек не смог бы прочитать, т. к. надпись слишком большая, а человек видящий не может понять, что там написано — для него это просто минимализм (см. статью про ). Получается, что здесь главное — концепция, насколько мы понимаем или не понимаем искусство.

Юрий Альберт «Живопись для слепых. Визуальная культура N3» Из серии «Элитарно-демократическое искусство» 1989

«Есть искушение рассуждать о том, что для Альберта самое важное — констатировать, что зритель очень часто не понимает современное искусство, но, на самом деле, как сам художник комментирует этот проект — речь идет вообще о степени понимания искусства — есть ли этот идеальный зритель, который действительно понимает, что выражает художник. Более того, современное искусство нам может быть понятно потому, что оно родом из нашего времени, и потому, что мы легко, стоя перед произведением, можем выйти в сеть и получить сразу какое-то количество текстов и про Альберта, и про ЭДИ. А что делать с искусством прошлых веков? Можно сколько угодно о картинах Иеронима Босха, сколько угодно приводить исторических фактов, особенностей культуры, народа, эпохи, мы не сможем перестроить свою оптику, потому что мы -не люди 16го века», — Наталья Сидорова .

Если «первая волна» концептуалистов очень серьезно относилась к своему творчеству («Искусство до нашего времени — это настолько же искусство, насколько неандерталец — это человек!»), то последователи этого направления вполне позволяли себе самоиронию в своих работах — впрочем, никогда не отказываясь от принципов произведения, рефлексирующего на тему себя и от текстового наполнения.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия

А. А. ЕНИКЕЕВ

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Учебное пособие

Допущено Учебно-методическим объединением

по направлениям педагогического образования

обучающихся по направлению 050400 Социально-экономическое образование

Нижний Тагил

Печатается по решению кафедры философских наук НТГСПА (протокол № 2 от 01.01.01 г.)

Еникеев философия: учеб. пособие. – Нижний Тагил: Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия, 2009. – 104 с.

ISBN 0159-2

Рецензенты:

Доктор философских наук, профессор, директор филиала Уральской академии государственной службы г. Нижний Тагил.

Доктор философских наук, профессор кафедры философских наук Нижнетагильской государственной социально-педагогической академии.

Учебное пособие «Концептуальная философия» адресовано студентам, обучающимся по всем направлениям подготовки бакалавров Нижнетагильской государственной социально-педагогической академии. В пособии описаны основные подходы современной философии к классическим философским проблемам. Акцент при этом делается на концептуальный аспект рассматриваемой проблематики и методологические основания постмодернизма в качестве ведущего направления современного философствования.

© Нижнетагильская государственная

социально-педагогическая академия, 2010

Пояснительная записка............................................................................... 5

Введение в концептуальную философию (образы философии)................ 7

Тема 1. Философия как искусство творить концепты.............................. 15

Тема 2. Язык философии и философия языка.......................................... 25

Тема 3. Концепт бытия в философии........................................................ 34

Тема 4. Философские концепции времени................................................ 42

Тема 5. Концепт истины в философии...................................................... 51

Тема 6. Концепт сознания в философии................................................... 59

Тема 7. Концептуальные основания антропологии................................. 68

Тема 8. Современные философские концепции........................................ 79

Заключение................................................................................................. 87

Приложение 1. Истина – это товар в бесконечном супермаркете........... 88

Приложение 2. Тотальная пассивность белого листа

(философская традиция и вызовы постмодерна)..................................... 92

Словарь основных понятий....................................................................... 96

ЭПИГРАФЫ

Я еще на школьной скамье узнал, что нельзя придумать ничего столь странного и невероятного, что не было бы уже высказано кем-либо из философов.

Рене Декарт

Изначально философия никогда не была предназначена для профессоров философии. Философ – тот, кто им становится, кто интересуется этими весьма специфичными творениями, этим миром концептов.

Жиль Делез

Концепт – это то, что мешает мысли стать простым мнением, сообщением, обсуждением, болтовней. Любой концепт неизбежно является парадоксальным.

Жиль Делез

Философия состоит из вещей, посредством которых мы что-то понимаем, а сами эти вещи непонятны, они служат для понимания других вещей.

Мераб Мамардашвили

Человек – существо концептуальное, и в качестве такового он нуждается в учебнике.

Пояснительная записка

Важной особенностью представленного пособия является то обстоятельство, что оно предназначено в первую очередь студентам, будущим бакалаврам, обучающимся по различным направлениям подготовки. Прежде всего – это направления педагогического образования: естественнонаучное, физико-математическое, филологическое, социально-экономическое, технологическое, художественное, педагогическое.

Учебное пособие «Концептуальная философия» является не только вспомогательным материалом при подготовке к экзамену по философии , но также своеобразным «маркером», разграничивающим научную и ненаучную мысль и помогающим студентам определиться в собственных интеллектуальных предпочтениях. Изучение философии всегда было делом непростым, поэтому в своем пособии мы старались учитывать все возможные подходы и дискурсивные практики при решении основных философских вопросов. Поскольку в современных вузах (в том числе – в НТГСПА) идет подготовка бакалавров по различным направлениям педагогического образования, то в представленном учебном пособии особый акцент делается на связь философии с такими формами знания, как искусство, язык, наука, образование.

Ситуация современного философствования вынуждает искать новые формы выражения значимого содержания философской традиции. Особенно остро данная проблема проявляется в подборе научной и учебной литературы по философии, поскольку требование плюрализма философских позиций подчас вступает в противоречие с сохранением целостности классической традиции. Одним из вариантов выхода из данного непростого положения является представленное учебное пособие, сочетающее в себе принципы концептуальной философии и методологию современного постмодернизма. Постмодернизм в данном случае не просто выступает в качестве течения в русле современных дискурсивных практик, но и является самостоятельным методологическим принципом, совмещающим плюрализм философских мнений с позиции толерантности с требованием объективности представленного материала.

Подбор тематики представленного пособия и ракурс рассмотрения заявленных проблем определялся, с одной стороны, требованиями Государственного образовательного стандарта по философии, а с другой – спецификой состояния современной философской мысли. Специфика эта заключается в том, что философия становится пограничным, маргинальным дискурсом, в пространство которого попадают все более странные практики выражения человеческой субъективности (современное искусство, политический протест, сетевое общение, субкультурные образования). И философия должна дать достойный ответ на «вызовы времени», в этом проявляется ее современность, понимаемая как востребованность и адекватность происходящим культурным изменениям в обществе.

Одним из фундаментальных принципов данного учебного пособия является установка на беспощадную критическую рефлексию относительно традиционных философских канонов. В этом отношении любому читателю данного пособия (особенно студенту) придется совершить всем известное усилие по «переводу» языка данного пособия на свой, обычный язык. Возможно, для кого-то данный перевод будет не по силам, и пособие окажется «тяжелее», чем первоначальные представления о нем. В качестве своеобразной рекомендации, нам кажется, стоит попытаться пройти сквозь представленное пособие так, будто это не пособие по концептуальной философии, а «нехудожественный роман», который имеет свой сюжет, главных и второстепенных героев и, конечно, некую мораль. Очевидно, что это не мораль в традиционном смысле слова, впрочем, читателю предлагается сделать выводы самостоятельно. По-настоящему поймет данное пособие только тот, кто сумеет за словами, из которых оно сплетено, увидеть ту важную мысль, которая скрывается за видимым нагромождением слов. И пусть удача сопутствует тем, кто умеет читать между строк.

ВВЕДЕНИЕ В КОНЦЕПТУАЛЬНУЮ ФИЛОСОФИЮ

(ОБРАЗЫ ФИЛОСОФИИ)

1. Философия как метафора

Философия настолько буквальна, что эта буквальность становится метафорой чистой воды. Это первый и, быть может наиболее очевидный, но далеко не единственный парадокс философии. В то же время философия настолько метафорична, что делает любую метафору принадлежащей собственному языку, дискурсу, пространству различий и повторений. После того, как философия взяла на вооружение метафорический язык, когда метафора по-настоящему стала оружием философствования, уже невозможно использовать метафоры и при этом не оказываться в пространстве философии. Такое присвоение можно было бы назвать незаконным или нелегитимным, однако философия избегает дискуссий на эту тему, ловко прикрываясь все теми же метафорами, и в этом ее лукавство. Впрочем, и лукавство – это тоже не более чем метафора.

Философия использует метафоры, чтобы быть понятнее для обычных людей (по сути, для обывателей, которыми мы все и являемся), но изучение так понимаемой философии часто оказывается невыполнимой задачей. Можно сказать, что философия насквозь метафорична, поскольку не приемлет буквальности, но она же не в силах от нее отказаться. Когда мы говорим буквально, мы хотим быть конкретными, понятными, прагматичными и актуальными. Актуальность же философии, ее востребованность и современность заключается совсем в другом. И это «другое» находится за пределами мышления обывателей, в области трансцендентного. Чтобы понять философию, оценить ее метафоры, нужно перестать быть обывателем и расстаться с убеждением, что философия дана всем одинаково. В том плане, что ночью на кухне после изрядного количества выпитого алкоголя многие вдруг обнаруживают в себе философа, задаваясь вопросами, которыми до этого не задавались. Такая «кухонная» философия имеет место быть только на кухне и не имеет отношения к подлинным дерзаниям духа человеческого. Пусть за этой высокопарной метафорой скрывается философский снобизм, и пусть он оберегает хрупкое дерево философии от острых топоров железных дровосеков.

Метафора – это языковой прием, фигура речи, не более того. Философия же целиком зависит от языка, от речи, и в этом смысле она «об-речена». Не случайно Людвиг Витгенштейн полагал, что традиционные философские проблемы возникают из-за того, что мы некритически пользуемся собственным языком. Но возможен ли универсальный, всем понятный и самодостаточный язык, язык философии? Думается, что это чисто риторический вопрос, вопрос, не имеющий ответа. Даже если такой язык возможен, философия не видит в нем необходимости. Для философии важна именно работа с языком, работа обретения смысла и работа понимания (передачи этого смысла). Конечная цель данной работы совершенно не важна, важен процесс. Именно поэтому философию часто обвиняют в бесполезности, дескать, она недостаточно прагматична и потому заведомо проигрывает «конкретным» наукам. Оставим эти обвинения без комментариев.

Философ – это «пастух бытия» (как говорил Мартин Хайдеггер), его инструмент – язык, с помощью которого он пытается обуздать, упорядочить, систематизировать или хотя бы просто описать ту буйную поросль вещей, событий и концептов, всего сущего, что заполняет этот мир. Требовать от пастуха, чтобы он еще чему-нибудь при этом «учил», – невыносимая ноша и напрасный труд.

2. Философия как танец

Фридрих Ницше говорил, что философия – это танец. Если говорить точнее, то философия – это танец без танцора, поскольку неважно, кто говорит и что он говорит, важна только сама речь. Содержание той или иной философии имеет такое же значение для ее сущности, как содержимое пакета для рисунка, который изображен на нем.

Чтобы философствовать, нужна легкость, легкость танцора, которому ничего не мешает. Человеческие предрассудки, стереотипы мышления, расхожие мнения, поспешные суждения и особенно наукообразные понятия превращают изучение философии в тяжелое испытание, лишая ее природной легкости. Танец философии освобождает от «идолов», о которых говорил Френсис Бэкон, которые преследуют нас на пути познания. Танец – это еще и «переворачивание», иногда даже кувыркание через голову. Философ переворачивает все на своем пути, для него нет авторитетов и навсегда данных истин, он играет, как ребенок. Играючи философы рождают новые истины, по детски разбивая «старые скрижали», как это делал Заратустра Ницше.

Танец – это искусство ритма, гармонии, чувство такта, умение двигаться в ограниченном пространстве. Философия – это искусство тактики, искусство вести войну на чужой территории любым доступным оружием (философ побивает врага его же оружием). Но такая война не является трагедией, это именно игра, которой ради забавы занимаются философы, демонстрируя мастерство владения словом, мыслью, рождая новые смыслы, идеи и концепты. Иногда философия – это умение вести «переговоры» (вспомним одну из последних книг Делеза), переговоры как средство ведения войны другими средствами, переговоры с властью, которая имеет множество обличий. И здесь танец философии – это уклонение от прямой линии, средство избежать прямолинейности и однозначности, своеобразная партизанская борьба за философскую землю.

Философия – это танец еще и потому, что ее невозможно рассказать, ее можно только показать, продемонстрировать в буквальном значении слова. Мераб Мамардашвили называл такое действие «философским актом» рождения живой философской мысли. Живая философская мысль рождается спонтанно, как танец, она естественна, и в этом ее жизненность и вневременная актуальность. Любые слова, понятия, концепции, описывающие то, как происходит философствование, вторичны по отношению к первичности «философского акта». Первичность философского жеста, конституирующего самого себя и весь мир, неописуема и сродни танцу в его творческой стихии, в его спонтанности и непредсказуемости. Это демонстрация, определенный (законами жанра) жест, который совершает тот, кто философствует, и этот жест не поддается понятийному определению, он может быть лишь представлен, показан, пережит в совместном прикосновении. Философская жестикуляция в данном случае оказывается новым языком, языком, который создает концепты и использует их в своей работе.

3. Философия как путешествие

Философия – это всегда путешествие, в этом путешествии многое зависит от ландшафта, который приходится преодолевать, и от установки (настроения) путешественника. Для одних такое путешествие напоминает подъем в горы, они несут свой собственный философский (научный, мировоззренческий) рюкзак и очень страдают от его тяжести. Для них открывающиеся пейзажи не имеют совершенно никакой ценности, а между тем путешественники находятся здесь только ради них. Изучение философии для таких путешественников – занятие не только совершенно бесполезное, но даже и вредное. В их рюкзаке уже нет места для чего-то нового, да они и боятся этого нового, поскольку тогда придется расстаться со старым.

Другие предпочитают путешествовать, используя какой-нибудь транспорт (это подобно изучению философии при чтении учебника), поэтому большинство открывающихся им видов мелькает у них перед глазами со скоростью 60 км/ч. Для них философия быстро становится неинтересной, они называют ее «просто болтовней», поскольку столь же поверхностны, как транспорт, помогающий им преодолеть философский ландшафт, но по сути дела увозящий их прочь от него.

Настоящий путешественник получает удовольствие от открывающихся ему пейзажей, он не спеша преодолевает необходимое расстояние, задерживаясь в пути столько, сколько нужно. Он никуда не спешит, его ничто не заботит, поэтому он видит то, что недоступно взгляду других. Неважно, сколько он пройдет за день, ведь для него движение существует ради него самого, а не ради некоторой цели, которую нужно достичь во что бы то ни стало, причем в максимально короткий срок. Для такого путешественника открываются истинные красоты философского ландшафта, но такой тип столь редок, что его впору заносить в священную красную книгу «мучеников познания» (К. Свасьян).

Первые двигаются слишком медленно и мучительно, вторые – слишком быстро и легкомысленно, и только третьи путешественники двигаются с необходимой скоростью, т. е. соразмерно открывающемуся ландшафту. Они осваивают философскую землю именно тем способом, который подходит больше всего, и в этой уместности и соразмерности проявляется настоящее философское чутье, редкое и потому столь ценное.

4. Философия как работа

Изучение философии никогда не было простым занятием, чем-то обыкновенным и доступным для всех. Изучение философии – это работа, работа по изменению себя, поэтому это самая тяжелая, но совершенно необходимая работа. Ее трудность заключается в том, что невозможно рассчитывать на некоторый заранее известный результат, поэтому это невидимая работа, для которой необходима особая мотивация, или, как говорил Хайдеггер, особое настроение. Трудно, иногда почти невозможно и, что самое главное, не нужно заставлять человека учить (заучивать) философию. Ее нельзя выучить как предмет школьной дисциплины, к ней можно в лучшем случае «привить любовь». Ведь и философия по мысли древних греков – это любовь к мудрости. «Привить любовь» здесь означает научить испытывать особое философское настроение. Даже если человек будет довольно редко впадать в данное настроение, этого будет достаточно для адекватного восприятия философии. Во всяком случае, тогда философия принесет больше пользы, чем в ситуации бездумного заучивания постулатов (текстов, мыслей, идей, биографий) ее представителей.

Существует как бы две «ипостаси» философской работы, или два ракурса в восприятии философии как работы. Первая ипостась опирается на пользу философии, основной вопрос, который здесь требует своего решения, звучит так: какова польза от философии? Те, кто всерьез ищут ответа на данный по сути своей некорректный вопрос, думают, что занимаются «практической философией» и что философия, как и любое человеческое занятие, с неизбежностью должна иметь пользу, которую нужно во что бы то ни стало обосновать. Вторая ипостась философии исходит из понимания ее как «прорыва» (трансценденции, трансгрессии), ведь философия – это всегда опыт освобождения или «вызов богам». В этом ее революционная и взрывная сила, которая опирается не на утилитарную пользу, а на опыт растраты, потери себя и разрушения (деконструкции) окружающего мира. Философская работа в этом смысле сродни подрывной работе партизанского отряда, это сложная работа по «переоценке ценностей» и решительного отказа от всех без исключения стереотипов и обывательских представлений. Классическим случаем такой философской работы может считаться Фридрих Ницше и продолжение его традиции в работах Мартина Хайдеггера, Жиля Делеза или Жака Деррида.

5. Философия как болезнь

Эпиктет говорил, что исток философии – в обнаружении собственных слабостей и бессилия. Человек – существо слабое, бессильное перед лицом судьбы и болезненное по своей природе. Сможет ли человек найти универсальное лекарство, которое избавит его от всех страданий? Поиску данного рецепта и посвящена древняя философия, но философия, в отличие от религии или других форм мировоззрения отдает себе отчет в том, что подобное лекарство вряд ли будет обнаружено. Единственное, что остается в этой связи, – возвращаться к собственным истокам, к истокам человеческого существа, страдающего от собственного бессилия, но находящего силы бороться за жизнь. Ведь философия в трактовке знаменитого Сократа – это «искусство жить с мыслью о смерти» и при этом вести достойное существование.

Философией нужно «переболеть», она не дается обычным способом, она захватывает человеческое существо полностью и необратимо изменяет его. Болезнь философии делает ее проявлением человеческой слабости, но на самом деле это указание на конечность, ограниченность и несовершенство человека. Переболев философией, мы становимся сильнее, потому что мы изменяемся. Всегда становиться другим – вот достойная задача для философа, в этом подлинный путь философии, в ее движении становления.

Философия считается болезнью потому, что она борется с болезнями общества. Но общество в своем «молчаливом большинстве» (привет Бодрийяру) не хочет избавляться от своих болезней, поэтому оно называет философию и философствование болезнью. Философ всегда был маргиналом, тем, кто говорит, казалось бы, об очевидных и простых вещах, но это не «вещи» в привычном значении слова. И в то же время философ это тот, кто обращает свой взор на такие «вещи», которые кажутся обывателям слишком абстрактными и не имеющими отношения к жизни, к их обыденной и привычной жизни. Поэтому философ – это всегда немного сумасшедший, он не от мира сего, и его философствование приносит страдание обывателям (они попросту не знают, что с этим делать, при этом ясно осознавая власть философов над их умами), отсюда и представление о философии как болезни.

6. Философия как вопрошание

Не без оснований считается, что философия – это искусство задавать вопросы (можно вспомнить здесь знаменитый «повивальный» метод Сократа). Но ведь и сама философия оказывается вопросом, или в качестве стоящей «под вопросом». Вопросительная интонация философии означает, что она, вопреки расхожему мнению, не пытается дать ответы на все вопросы, которые могут возникнуть у человека. Философия лишь формулирует эти вопросы с той или иной степенью успешности, поскольку «правильно сформулированный вопрос уже содержит в себе ответ» (вспомним вполне оправданные сомнения по этому поводу Людвига Витгенштейна).

Считается, что философия задается наиболее фундаментальными вопросами из всех возможных. Какой же вопрос можно считать наиболее фундаментальным? Только вопрос о самом человеке, поэтому философия будет актуальной до той поры, пока человек интересен сам себе. Задавая вопрос о самом себе, человек задает вопрос и об этом мире (называемом в философии бытием), о себе в этом мире и об этом мире в себе. Что может быть более фундаментальным, чем такое понимание сущности философии? Хотя не следует забывать, что фундаментальность сама по себе не является целью философии, просто любой заданный вопрос с неизбежностью становится фундаментальным, когда его формулирует философ.

Не является ли философия искусством вопрошания? Не обретает ли она себя в этом безудержном и бессмысленно продуктивном процессе постановки под вопрос? Что к философии добавляет или убавляет эта ее одержимость вопрошанием? Если вопрос это выход за пределы известного знания, то куда выходит философия, задавая вопросы? Понятно, что философ – это всегда тот, кто стоит «под» вопросом, но непонятно, кто стоит «над» этим вопросом? В конце концов, задав достаточное количество вопросов, можно ли перестать философствовать? Где этот конец всех концов и почему об этом спрашивают философию?

7. Философия как граница

Философ – это всегда своеобразный «пограничник» (Кант), он призван соблюдать границу как таковую. Задача философа-пограничника не в том, чтобы пускать или не пускать кого-то на некую территорию, он заботится о границе самой по себе. Несмотря на кажущуюся абсурдность такого занятия, оно оказывается единственной стоящей работой. Забота о границе – вот подлинная забота философии. Философия – это граница в чистом виде, поскольку она определяет возможности самого предела, а также беспредельного. Способность определять предел и способность выходить за границу (в философии это называется «трансцендированием») являются фундаментальными особенностями философии как деятельности и как способа захватывать территорию.

Пограничность философии в том, чтобы служить пределом для других человеческих практик, именно поэтому философия была долгое время наукой всех наук и самым искусным из искусств. Задавая границы и параметры для других духовных практик, философия самоопределяется, растрачивая себя в битвах на границе возможного и невозможного, познаваемого и непознаваемого, законного и незаконного. Философия как бы контрабандой протаскивает на свою территорию плоды чужих завоеваний, но в то же время щедро делится своими достижениями. Земля философии всегда находится в состоянии культивации и рекультивации, территориализации и ретерриториализации (терминология Ж. Делеза). Осознавая границу философии, мы осознаем и собственные пределы, возможности, границы, учимся видеть себя со стороны, подниматься над «человеческим, слишком человеческим» (как говорил Ф. Ницше).

Философия – это всегда что-то другое, она не такая, какой кажется обычному человеку. Тезис современной философии о том, что «философия находится по краям» (ad marginem ), означает, что философской территорией оказывается все, что угодно, кроме нее самой. Философия осваивает другие территории (политику, искусство, литературу, религию, Интернет) и в пространстве этих территорий обретает себя, поэтому настоящее занятие философией вовсе не похоже на философию. Граница здесь «разыгрывается», становится не более чем чертой на игровом поле или разметкой на площадке, необходимой для того, чтобы маркировать игроков, задавать позиции для расстановки перед игрой. Но когда начинается игра, данная разметка остается не более чем черточкой (быть может «чертой мысли»), которая не сказывается на ходе игры и которую замечают только арбитры, потому что их задача – помнить о правилах игры. Философия не претендует на статус арбитра, мудрого, строгого и справедливого судьи, который решает чужие судьбы и хранит законы. Философия – это игра, в которой есть свои правила, но которые также легко меняются, как меняются игроки, как меняются воззрения людей или даже системы мыслей. Культивируя собственную пограничность, философия избегает и «статуса судьи», обретая тем самым подлинную свободу, свободу быть собой и свободу быть никем.

Философия – это «другое», потому что философия больше себя самой, но не в физических размерах и даже не в метафизических (если таковое вообще возможно). Философия больше себя самой, потому что не знает своих пределов, она к ним попросту безразлична. Выражаясь языком древних китайцев, исток философии в «беспредельном пределе», в безосновном начале и в чем-то принципиально нефилософском. Поэтому философия черпает свои источники в Другом (с большой буквы), и этот Другой становится первым и последним персонажем философии. Как говорил Жиль Делез, «мы становимся Другим, чтобы и Другой мог стать кем-то еще».

8. Философия как исток

Философия в своем сущностном становлении преодолевала и одновременно использовала два истока: математику и поэзию (Denken и Dichten). Поэтому все философы делились на тех, которые считали истоком философии математику (Пифагор, Платон, Декарт, Спиноза, Лейбниц, Гуссерль), и тех, которые обращались к поэзии, чтобы понять философию (Шеллинг, Ницше, Хайдеггер, Беньямин, Бланшо, Деррида). Выиграла ли от этого сама философия – неизвестно, но одно можно сказать с уверенностью – философия имеет как минимум два истока своего становления, поэтому у нее как бы две жизни, две непротиворечивые и дополняющие друг друга ипостаси.

Одна жизнь философии связана с точными науками (и математикой как их царицей), это та философия, которая стремилась к ясности мысли, к строгости метода и поэтому долгое время служила методологией научного познания. А другая жизнь философии поистине делает ее не более чем «любовью к мудрости», и многие философы подчеркивали ее родство с поэзией. Поэтому для второй философии важен язык, его звучание, красота, стиль, жанр, в конце концов, дискурс бытования философской мысли.

Самый бессмысленный вопрос, который здесь может возникнуть: а какая из двух философий лучше, точнее, эффективнее, полезнее для человека? Ответ очевиден – ни та, ни другая, ибо обе они являются ОДНИМ, а математика и поэзия – это всего лишь два равноценных источника философии (в более широком контексте можно говорить о науке и об искусстве), которые она обогатила и к которым возвращается в процессе своей концептуализации.

ТЕМА 1. ФИЛОСОФИЯ КАК ИСКУССТВО ТВОРИТЬ КОНЦЕПТЫ

1. Что такое философия.

2. Философ – это друг концепта.

3. Особенности философского концепта.

4. Наука и искусство как «защитники» философии.

1. Что такое философия

Многие философы не без иронии признают, что определение того, что такое философия, – наиболее сложная из возможных задач, и этому есть немало объяснений. Например, Мераб Константинович Мамардашвили, отвечая на вопрос, что значит заниматься философией, говорил: «…это лишь попытка передать путем рассуждения вслух некую манеру или угол зрения, своего рода устройство моего глаза, относительно видения вещей» . При всей оригинальности такой точки зрения нельзя не заметить некоторое общее свойство философии, признаваемое и другими философами, а именно: философии нельзя научить, ее невозможно выучить как совокупность понятий или концепций, к ней можно только привести, чтобы человек сам мог помыслить нечто. В данном случае философия оказывается некоторой территорией, где философ, по мысли Делеза, совершает действия детерриториализации и ретерриториализации. Поэтому довольно бессмысленно «…чисто вербально описывать внутреннее убранство дома, если можно ввести в него за руку и показать. Тем более что у нас есть такая рука, а именно – интуиция» [Там же]. Таким образом, у нас в распоряжении есть как минимум две метафоры, описывающие, что такое философия: философия как дом, как земля, как определенная территория и философия как инструмент, с помощью которого философ передает свой взгляд на вещи.

Наиболее важный момент в понимании того, что такое философия, связывается философами с ответом на вопрос, как она возможна. Возможность философии (точнее даже сказать, философствования) – это возможность некоторого события, события мысли, и только после того, как данное событие случилось, мы можем его описать. Отсюда можно сделать вывод, что философствование по сути своей вторично, особенно если мы говорим о понятийном, категориальном философствовании, когда событие мысли выражается в языке или, говоря словами Делеза, обретает свой «план выражения». В то же время философия не может обходиться без такого рода рефлексии, она не может жить одной только интуицией, и это связано с особенностями человека, понимаемого как человека разумного.

В данном случае Мамардашвили предлагает различать два вида философии: «реальную философию» и «философию учений и систем». Реальная философия имеет отношение к жизненному опыту человека, она возникает в ситуации, когда совершается философский акт, усилие мысли. Философия же учений и систем является совокупностью специальных теоретических понятий и категорий, при помощи которых осуществляется профессиональная деятельность философа. Для Мамардашвили значимость имеют оба вида философии, но он неоднократно подчеркивает то обстоятельство, что философия по большому счету не является суммой или системой знаний, которую можно при обучении передать другому человеку, она в большей степени является живым актом рождения мысли, самого мышления, и в этом ее непреходящая ценность.

Интересным образом предмет философии и сущность философской работы определял Мартин Хайдеггер. В рецензии на работу Карла Ясперса «Психология мировоззрений» Хайдеггер говорит о том, что подлинное самосознание можно сделать свободным и осмысленным только в том случае, если оно вообще присутствует, а присутствует оно только в строгом бодрствовании, по-настоящему же бодрствовать оно может лишь при условии, что и другой – в определенном смысле беспощадно – тоже будет ввергнут в состояние рефлексии… Ввергнуть другого в состояние рефлексии, сделать его внимательным можно только одним способом: самому, пройдя впереди него часть пути, указывая дорогу. Но чтобы идти впереди, указывая дорогу, нужно прежде самому понять, в чем состоит предмет философии. А предмет философии – это сам философствующий и его очевидная ничтожность. В другой работе Хайдеггер давал такое простое определение: предметом философского вопрошания является человеческое вот-бытие, вопрошающее о характере своего бытия. Здесь можно усмотреть возвращение к сократовской «заботе человека о самом себе» как сущности философии.

Известный французский философ Жиль Делез дает, пожалуй, наиболее радикальное и в то же время интуитивно точное определение сущности философии. Философия, согласно Делезу, это искусство творить концепты. Это самое простое и вроде бы интуитивно понятное определение, но здесь есть нюансы, на которые Делез постоянно обращает внимание. Если система, любая система (например, система мысли или система знаний) – это совокупность концептов, то тогда мы вправе поставить вопрос о том, насколько эта система является открытой или закрытой. Большинство систем мысли (в том числе в рамках философии) являются закрытыми системами, заранее предполагающими определенную мыслительную стратегию, поведение и даже систему выводов. В то же время философия по самой своей сути должна быть открытой системой, находящейся в процессе собственного концептуального становления. И в этом смысле концепт как таковой, будучи, с одной стороны, частью философской системы, с другой стороны, должен «размыкать» ее замкнутость. В этом суть творчества концептов, понимаемого как самое существо философского творчества.

«Система – это совокупность концептов. Открытая система – это когда концепты соотносятся с обстоятельствами, а не с сущностью. Но, с одной стороны, концепты не даны уже готовыми, они не предшествуют философии: их следует изобрести, создать, и в этой области заключено столько же творчества и изобретательности, сколько в науке и искусстве. Создавать новые концепты, которые были бы необходимыми, всегда было задачей философии. Но дело в том, что концепты не являются некими общими идеями, носящимися в воздухе. Напротив, именно сингулярности реагируют на потоки ординарного мышления: в мышлении можно прекрасно обходиться и без концептов, но как только появляется концепт, рождается и подлинная философия» .

Различая два плана выражения в философии – трансцендентный (выходящий за пределы опыта) и имманентный (непосредственно присущий внутреннему миру человека), Делез настаивает на том, что философия как творчество концептов является «внутренним делом», т. е. принадлежностью плана имманентности. Это означает, что философия должна отказаться от попыток обнаружить истину «в последней инстанции», отыскать бессмертные идеи или дать ответы на вечные вопросы. Философия должна заниматься простыми вещами, событиями и обстоятельствами, сопутствующими жизни человека (даже если он всего-навсего обыватель). Возможно, что занятие «простыми вещами» выведет философию за ее собственные пределы, сделает ее маргинальной практикой, наподобие некоторых видов живописи или музыки. Это и есть «обратная сторона» процесса захвата территории со стороны философии, когда она, казалось бы, перестает быть сама собой, когда она становится маргинальной практикой и, собственно говоря, процессом производства концептов. В этом, по мысли Делеза, и проявляется творческая сила философских концептов, теряющих и обретающих себя в пространстве имманентного выражения субъектом самого себя.

2. Философ – это друг концепта

Если исходить из определения философии, которое предлагают Жиль Делез и Феликс Гваттари, то она является искусством творить концепты. Однако прежде чем определить, что же такое концепт, следует признать необходимость существования «концептуальных персонажей», которые способствуют определению концепта. Одним из первых таких персонажей в истории философской мысли являются «друг». Данный персонаж впервые появился в Древней Греции и, по сути дела, выражает особенность древнегреческой и, как следствие, всей европейской философии. На Востоке существовала фигура мудреца, греки же заменили ее «другом мудрости», т. е. философом, который не обладает мудростью, но находится в процессе ее постоянного поиска.

Один умник, звали его Марсель Дюшан, в 1917 году решил поучаствовать в выставке. Он пошел в магазин сантехники, купил там писсуар, подписал его чужим именем и принес экспертному совету: вот-де мое произведение искусства — называется «Фонтан»! Что за чушь — подумали члены комиссии и от писсуара в экспозиции отказались, а на автора посмотрели скептически. И зря — «Фонтан» стал одной из главных работ в истории искусства ХХ века.

Все потому, что в нем была доведена до абсурда главная цель классического искусства — точное отображение окружающего. Писсуар стал верхом реализма, ведь никакая живописная копия не могла показать предмет лучше, чем это сделал он сам. Принося «Фонтан» на выставку, Дюшан еще и призывал подумать, что же делает искусство искусством, и предлагал свой ответ: все дело в подписи художника и контексте музея. Открыв эту закономерность, француз враз отменил необходимость создания работ художниками — с тех пор они могут объявлять искусством все, что им вздумается, и произведением в таком случае будет акт их творческой воли.

Идеи Дюшана развились в концептуализме, возникшем в США в 1960-е. Его основой стало положения о том, что главное в искусстве — не предмет, а идея. Задачей творчества при этом признавался поиск ответа на вопрос «что есть искусство», а эстетика отходила на второй план и отдавалась на откуп дизайну: для концептуалистов было важно, чтобы зритель воспринимал произведение в первую очередь интеллектуально.

Как может выглядеть концептуальное искусство (и почему): 1. Все некрасиво (смысл искусства — отвечать на вопрос, что есть искусство, а не быть эстетичным) 2. Ничего не понятно (ясного авторского высказывания нет, потому что интерпретацию и смысл создает зритель) 3. Кажется, что тут ничего нет (один из главных концептов — пустота) 4. Работа полностью состоит из текстов (художники увлечены языковыми играми) 5. Неясно, как это здесь оказалось (искусство включается в непривычные контексты).

Вместо того чтобы изготавливать приятные глазу картины или скульпутры, концептуалисты создавали новые смыслы. Делали они это, включая в работы уже готовые объекты и по-новому интерпретируя их значения. Хрестоматийным произведением этого рода стал «Стертый рисунок Де Кунинга», который Роберт Раушенберг выставил в 1953 году. Главным в работе был не пустой лист, оставшийся после уничтожения одним художником графики другого, а ситуация неопределенности: зрителю нужно было решить, может ли стертый рисунок быть искусством. Вообще на зрителя в концептуализме возлагалась большая ответственность: художники перестали объяснять смыслы своих работ и говорили, что они открыты для интерпретации и любое суждение может быть правильным.

«Быть художником значит вопрошать о природе искусства», —
говорил один из главных концептуалистов Джозеф Кошут.

«Мне нравится создавать новые смыслы. Они появляются там, где сходятся две известные сущности — например два слова, два изображения, или слово и изображение. Необходимо сопоставить две части настолько близко, чтобы образовалось подобие синапса — тогда рождается что-то новое. Конечно, может получиться чудовище доктора Франкенштейна, но иногда возникает третий смысл. Этот процесс меня захватывает», — говорил художник Джон Балдессари.

Концепуализм возник из чувства противоречия. Концептуалистам не нравились: 1. Абстрактный экспрессионизм, представители которого считали, что главное в искусстве — это чтобы «было красиво». 2. Рынок искусства. Чтобы преодолеть отношение к искусству как к товару, они отказались от создания привычных эстетически привлекательных произведений. 3. Художественная критика в целом и ее рупор Клемент Гринберг в частности. В то время в США что такое искусство определяла уже не подпись художника, а мнение художественной критики, которая часто была очень консервативной.

Пустота Одной из ключевых идей концептуалистов была дзэнская «Пустота». Главным ее гимном стало сочинение композитора Джона Кейджа «4:33» — четыре с половиной минуты тишины, дававшейся в концертном исполнении. Идеи Кейджа повлияли на многих его современников: итальянец Пьеро Мандзони после выставлял «дыхание художника» в воздушных шарах, а лидер московских концептуалистов (подробнее про них мы писали ) Илья Кабаков делал «Альбомы» с историями персонажей, чьи сюжеты обязательно заканчивались белыми «ничто»-листами.

Язык

Еще одним коньком концептуалистов были языковые игры. Классический их пример — «Один и три стула» Джозефа Кошута: выставленные стул, его фотография в натуральную величину и словарная статья с определением этого предмета мебели. Кошут стремился показать сложные взаимоотношения между объектом, означающим его словом и визуальным образом.

Второй смысловой уровень работы — независимость смысла и визуальной формы: ведь даже если заменить сам предмет мебели, его фотографию и место показа, то суть произведения останется прежней.

«Один и три стула» Джозефа Кошута

Брюс Науман тоже работал с неоном. Его ироничные работы «None Sing Neon Sign» или «Run from Fear/Fun from Rear» подчеркивают взаимосвязь между значением слова, его звучанием и внешним видом.

Контекст

В 1991 году Феликс Гонзалес-Торрес выкупил в Нью-Йорке 24 рекламных щита и расклеил на них фотографию пустой двуспальной кровати. У изображения не было никаких пояснений, и из-за появления в непривычном контексте оно получило множество интерпретаций — от размышления о любви и одиночестве до обращения к истории отношений художника с его недавно умершим от СПИДа любовником.

Другой работой с контекстом стало выступление Матье Лорета на французском телевидении. За некоторое время до участия в телеигре Лорет разослал знакомым приглашения посмотреть шоу. Когда в эфире ведущая спросила его, чем он занимается, Матье ответил, что он «мультимедийный художник», и тем самым превратил происходящее в срежиссированную реальность, а всю программу — в произведение искусства.

2000-е

В отличие от других художественных течений, которые достигали своего пика и потом постепенно угасали в течение пары десятилетий, концептуализм не сдает свои позиции и сейчас. Премию Тернера — одну из самых престижных в мире — до сих пор регулярно присуждают за произведения концептуального искусства. Например, в 2001 году Мартин Крид получил награду за «работу 227» — пустую комнату, в которой включался и выключался свет.

В прессе тогда разразилась настоящая буря насчет того, можно ли это считать искусством (но мы-то знаем, что главная цель художника была именно в том, чтобы в очередной раз задать этот вопрос). Критики, которые все-таки соглашались описывать произведение, видели в нем единство и борьбу света и тьмы или бытия и небытия. Другие эксперты отмечали смещение фокуса внимания с объектов искусства на стены галереи, на которых они обычно выставляются. Вариантов интерпретаций было бесконечное множество, и это главная прелесть «работы», ведь автор в очередной раз избежал роли диктатора смысла и предоставил зрителю возможность самому осмыслить происходящее.

Через несколько лет после победы Крида Премия Тернера ушла к Саймону Старлингу за его «Shedboatshed» — деревянный сарай, который он превратил в лодку, сплавился в ней по Рейну и переделал снова в сарай.

Наблюдая за судьбой концептуализма, можно предположить, что художники и дальше будут расширять границы представлений о том, что может быть искусством, и действовать по завету создателя «Фонтана», которому спустя полвека вторил художник Дональд Джадд, говоря, что «ежели кто-нибудь назвал что-нибудь искусством, то это и будет искусство».

Номинализму, отрицавшему их существование.

Толковый словарь Ушакова . Д.Н. Ушаков. 1935-1940 .

Синонимы :

Смотреть что такое "КОНЦЕПТУАЛИЗМ" в других словарях:

- (от лат. conceptus понятие) филос. учение, которое, не приписывая общим понятиям самостоятельной онтологической реальности, вместе с тем утверждает, что они воспроизводят объединяемые в человеческом уме сходные признаки единичных вещей. Отвергая… … Философская энциклопедия

КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ИСКУССТВО последнее по времени возникновения (60 80 е гг.) крупное движение авангарда. Один из его основателей Дж. Кошут в своей программной статье “Искусство после философии” (1969) назвал К. “пост филос.… … Энциклопедия культурологии

Авангардизм Словарь русских синонимов. концептуализм сущ., кол во синонимов: 1 авангардизм (3) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин … Словарь синонимов

Концептуализм - Концептуализм ♦ Conceptualisme Один из трех традиционных способов решения проблемы универсалий. Концептуализм утверждает, что общие идеи существуют только в уме человека (в отличие от реализма, утверждающего, что они существуют сами по себе… … Философский словарь Спонвиля

КОНЦЕПТУАЛИЗМ, направление средневековой схоластической философии. Смотри Номинализм, Универсалии … Современная энциклопедия

Направление средневековой схоластической философии. См. Номинализм, Универсалии … Большой Энциклопедический словарь

- (лат. conceptus понятие) умеренное направление средневековой традиции номинализма, занимающее в вопросе об универсалиях позицию трактовки последних в качестве содержащихся в человеческом сознании имен (nomma) соответствующих объектов, однако… … Новейший философский словарь

концептуализм - КОНЦЕПТУАЛИЗМ (от лат. concipio схватываю, собираю, понимаю) философское направление, оформившееся в Средневековье. Оно предполагает существование общего, или универсалии, в вещи (in re). Сама по себе эта позиция может быть… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

концептуализм - а, м. conceptualisme m. <, н. лат. conceptualismus <лат. conceptum мысль, представление. Близкое к номинализму направление в средневековой схоластической философии, отрицавшее реальное существование общего, независимого от отдельных вещей,… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Концептуализм - КОНЦЕПТУАЛИЗМ, направление средневековой схоластической философии. Смотри Номинализм, Универсалии. … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Книги

• Чужие? Том 1. Неофициальное искусство. Мифы. Стратегии. Концепции , Екатерина Бобринская , В книге рассматриваются основные тенденции и проблематика советского неофициального искусства 1950-1980-х годов: соц-арт и абстрактная живопись, искусство объекта и московский концептуализм,… Категория: История русского искусства Издатель: Ш. П. Бреус ,
• Пригов и концептуализм. Сборник статей и материалов , Екатерина Бобринская , Сборник включает в себя материалы III Приговских чтений, состоявшихся в 2012 году в Венеции и Москве по инициативе Фонда Д. А. Пригова и Лаборатории Д. А. Пригова РГГУ. В этом смысле сборник… Категория: Культурология. Искусствоведение Серия: Научная библиотека Издатель: