Правоцентристский политик, лидер партии Союз за французскую демократию . После кончины Жоржа Помпиду избран президентом республики и находился на этом посту один полный семилетний срок. Во время правления Жискар д’Эстена были предприняты масштабные государственные проекты (в частности, сооружение скоростных железных дорог TGV и строительство АЭС). Лауреат премии Нансена 1979 года. Однако во второй половине его срока начался крупный экономический кризис, остановивший стабильный рост французской экономики и положивший конец «славному тридцатилетию ».

Жискар д’Эстен, не принадлежавший к голлистским партиям, начал пересматривать некоторые аспекты внешней политики голлизма . При нём Франция постепенно начала возвращаться в военные структуры НАТО , поддержав решение Совета НАТО развернуть в Европе американские ракеты средней и меньшей дальности. Вместе с тем продолжалось укрепление советско-французских отношений; при Жискаре Франция оставалась одной из самых дружественно настроенных к СССР стран Запада, а самого президента связывали тёплые личные отношения с Брежневым . Премьер-министр Франции Раймон Барр провозгласил «политику жёсткой экономии», что привело к сокращению программ финансирования французского влияния за рубежом, в том числе - в странах Тропической Африки . В конце правления Жискар д’Эстена критики обвиняли его в авторитарном подходе, отказе от компромиссов и стремлении фактически превратить правительство в свой «ближний круг». Это оттолкнуло от него многих правых.

В 1981 году баллотировался на второй срок, но во втором туре потерпел поражение от социалиста Франсуа Миттерана . Жискар обвинил в этом поражении своего экс-премьера голлиста Жака Ширака (предшественника Барра), который выставил свою кандидатуру на этих выборах, отобрал у президента часть голосов и, не пройдя во второй тур, не призвал своих сторонников голосовать за Жискар д’Эстена. Впоследствии, когда Ширак уже стал сам президентом (в ), Жискар всегда выступал критиком его политики.

В 2003 году избран членом Французской академии , с участвует в заседаниях Конституционного совета Франции (хотя членом его является пожизненно ещё с 1981 как экс-президент, но до этого занимал выборные посты, несовместимые по закону с местом в Совете).

В 2001 году Жискар д’Эстен возглавил специальный Конвент, созданный для выработки проекта европейской конституции . Противник принятия Турции в Евросоюз . Перед выборами-2007 поддержал Николя Саркози , что вызвало дискуссию, поскольку Жискар, как член Конституционного совета, имеет некоторые ограничения на публичные высказывания (аналогичная критика была связана и с его выступлениями в поддержку Европейской конституции перед референдумом).

Французы называют его l’Ex (Экс) - на протяжении четверти века, с 1981 по 2007 год, он являлся единственным живущим экс-президентом Франции (за исключением нескольких месяцев в 1995-1996, между уходом Миттерана со своего поста и его кончиной). В 2004 году Жискар побил рекорд Эмиля Лубе по самому долгому пребыванию в статусе экс-президента (Лубе прожил 23 года после того, как покинул должность), а в 2017 году - и рекорд Лубе по достижению наибольшего возраста среди экс-президентов (Лубе дожил до 91 года).

Он появился на свет в то время, когда уже более полувека существовала Третья республика. Уже само место рождения будущего политика свидетельствовало о том, что Третья республика пожинала плоды победы над Германией по итогам Первой мировой войны. Его отец служил во французской оккупационной администрации в Кобленце, расположенном в германской земле Гессен. Эдмон Жискар д’Эстен через пять месяцев после рождения сына меняет Кобленц на Париж. В столице Франции его ждет высокое назначение: генеральный инспектор министерства финансов. В лице крохотного Валери́ Рене́ Мари́ Жоржа Жиска́р д’Эсте́на в страну въезжал не только представитель титульного этноса, но и пример француза с заранее заложенными отличными стартовыми возможностями.

Родители мальчика были в кругу своих среди аристократов. Женщина, которая подарила Валери жизнь, состояла в родстве с французским королем Людовиком XV. Кстати, Мэ Барду интересна не только подобным родством, пусть и дальним. Она проживет весь двадцатый век от первого года до последнего и умрет в начале следующего века. У Эдмона и Мэ был высокий материальный достаток. Оба супруга отличались блестящим интеллектом. Далеко не формальным было членство Эдмона Жискара д’Эстена в Институте Франции, аналоге нашей Академии наук.

Гены и исключительно высокая работоспособность сделали свое дело. Когда началась германская оккупация, четырнадцатилетнему Валери оставалось совсем немного, чтобы пополнить число французов, имевших среднее образование. Пройдет всего лишь год, и в этом вопросе будет поставлена жирная точка.

Будучи истинным патриотом, юноша резко осуждал и оккупационный режим, и марионеточное правительство маршала Петэна, расположенное в курортном городке Виши. Ему удалось отметиться в движении Сопротивления. Во время освобождения Парижа Валери был в группе, которая прикрывала Александра Пароди.

Затем он стал солдатом в заключительной фазе Второй мировой войны. С войсками Свободной Франции участвовал в наступательном марше первой армии под командованием генерала Латра де Тассиньи на Германию. 26 апреля 1945 года он был в первом танке, который ворвался в Констанц.

Когда в 1946 году начала отсчет своей истории Четвертая республика, участник Второй мировой войны Жискар д’Эстен продолжал посещать Высшую политехническую школу. Здесь он начал учиться сразу после войны. Образовательный этап в биографии будущего политика венчало получение фундаментальных знаний, умений, навыков в Национальной школе администрации.

1952 год стал для Жискара д’Эстена годом двойных рубежей: сугубо личных и карьерных.

Сугубо личный рубеж – связывание узами Гименея с Анной Эймоной Жискар д’Эстен. Последняя подарит ему 4 детей.

Именно в этом году стартовала его профессиональная карьера. Ее первый этап – работа в финансовой инспекции в 1952 – 1956 гг. Здесь Валери Жискар д’Эстена явно шел по пути отца. Затем он пошел по пути деда, став депутатом Национального собрания от того же округа, от которого многие годы баллотировался в парламент его дед. Случилось это 2 января 1956 года. С 1956 по 1958 гг. Валери Жискар д’Эстен был членом французской делегации в ООН.

Хорошо известно, что в 1958 году была проведена инициированная Шарлем де Голлем конституционная реформа, на основании которой он стал первым президентом Пятой республики. Есть смысл обратить внимание читателей на то, что опыт этой реформы в значительной мере учитывался в ходе разработки конституционной реформы в Республике Беларусь в 1996 году. Валери Жискар д’Эстен позитивно воспринял данную реформу, много лет находился в команде первого президента Пятой республики.

В 36 лет он стал самым молодым членом кабинета, заняв пост государственного секретаря в Министерстве финансов. На этом посту Валери Жискар д’Эстен добился заметных успехов в бюджетной, стабилизационной и валютной политике. Вскоре он был по предложению премьер-министра Жоржа Помпиду назначен президентом де Голлем министром по вопросам финансов и экономики и занимал этот пост до 1966 года. Президенту импонировала неординарность мышления молодого министра. Были случаи, когда министр по вопросам финансов и экономики подбрасывал главе государства идеи, над которыми тот ранее не задумывался. В мемуарах Жискара читаем: «Вспоминаю тот момент, когда я предложил генералу де Голлю поставить перед нацией задачу опередить Великобританию по экономическому потенциалу, в то время явно более мощному, чем наш. Де Голль посмотрел на меня глазами, зрачки которых были сближены больше обыкновенного из-за косоглазия, не заметного на фотографиях: «Интересная мысль, во всяком случае, попытайтесь!» . Принципиально важно отметить, что эта задача будет решена только на рубеже двадцатого и двадцать первого столетий.

До 1965 года у Жискара был высокий рейтинг. Но с этого года популярность министра стремительно падала. Ему удалось победить на парламентских выборах 1965 года с невероятным трудом. Отрыв от соперника был ничтожным. Президент де Голль воспринял это как тревожный звонок и в начале 1966 года поменял Жискар д’Эстена на Мишеля Дебре. Валери Жискар д’Эстен сохранял свой депутатский мандат вплоть до начала своего президентства в 1974 году.

После раскола его партии – республиканцев – Валери Жискар д’Эстен стал руководителем объединения независимых республиканцев, которое только условно поддерживало голлистскую политику. Он впервые открыто заявил о приверженности целям европейского единения и в этой связи поддержал заявку Соединенного Королевства о вступлении в Европейское экономическое сообщество в 1969 г. Его партия потерпела поражение на парламентских выборах 1968 г.

После избрания Жоржа Помпиду президентом новый глава государства вновь назначил Жискар д’Эстена министром финансов и экономики. С 1969 по 1972 гг. последний занимал этот пост в кабинете Шабан-Дельмаса, а с 1972 по 1974 гг. – в кабинете Пьера Мессмера.

В начале 1974 года ушел из жизни Жорж Помпиду. Естественно, началась избирательная кампания по выборам третьего президента Пятой республики. Основная борьба развернулась между Валери Жискар д’Эстеном, Жаком Шабан-Дельмасом и Франсуа Миттераном. Благодаря поддержке голлиста Жака Ширака Жискару д’Эстену удалось обойти в первом туре Шабан-Дельмаса. Хотя он отставал от Миттерана, достигнутого показателя оказалось достаточно для выхода во второй тур. Кстати, Жискар д’Эстен был самым молодым участником избирательной гонки. Социологические замеры между первым и вторым турами свидетельствовали: кандидаты идут ноздря в ноздрю. Все решили радиодебаты между кандидатами. Главный итог второго тура от 19 мая 1974 года: за победителя Жискар д’Эстена проголосовали 50,81 % избирателей. И мать, и отец были свидетелями победы сына, были на его инаугурации.

Сразу после выборов обозреватели были едины в том, что их победитель отблагодарит Ширака премьерским креслом. Так оно и произошло. Только тандем Жискар д’Эстен – Ширак просуществовал в официальной связке всего лишь два года. За эти годы трений между ними было больше, чем согласия. Именно трения привели к отставке Ширака. Бывшие соратники с тех пор постоянно враждуют. Преемником Ширака стал Раймонд Барр, которого президент охарактеризовал как «выдающегося экономиста Франции» и подготовил с ним обширный план экономических и социальных реформ. Раймонд Барр был премьер-министром с августа 1976 года до конца президентского срока Жискара д’Эстена.

Важно обратить внимание на то, что, несмотря на отставку, в деятельности кабинета Ширака позитива было больше, чем негатива. Было поступательное движение по большинству макроэкономических показателей. Народнохозяйственный комплекс точно так же постоянно прибавлял в росте, как это было в предшествовавшие 25 лет. И так будет еще пять лет. Первые три года существования кабинета Барра окажутся последними тремя годами «славного тридцатилетия».

Первый тревожный сигнал для французской экономики Жискар д’Эстен ощутил, будучи министром финансов и экономики в кабинете Пьера Мессмера. Речь шла о нефтяном кризисе 1973-1974 гг. Инаугурация третьего президента Пятой республики происходила тогда, когда этот кризис был в самом разгаре. Логическим продолжением кризиса явились стагфляция, девальвация французского франка по отношению к западногерманской марке. Конечно, Жискар д’Эстен не мог не задуматься над альтернативными источниками обеспечения энергетической безопасности страны. Во французском энергетическом комплексе резко возрос сегмент, полностью совпадавший с атомными электростанциями.

В актив президенту Пятой республики следует записать и вызвавшие широкий резонанс инфраструктурные проекты. Права та пишущая братия, которая однозначно связывает с его именем историю скоростных железных дорог TGV.

C 1978 года время работало против Жискара д’Эстена. Экономика вступила в кризисную фазу, которая пережила свой апогей в связи с нефтяным кризисом 1979-1980 гг. Беспрецедентными оказались рост инфляции, масштабы безработицы, увеличение государственного долга. Неудовлетворительную картину представляли собой валовые показатели. В отличие от своего друга тогдашнего канцлера ФРГ Г.Шмидта, Жискар д’Эстен оказался слабым кризисным менеджером. Как итог – две жирные точки. Первая – в истории «славного тридцатилетия» отечественного народнохозяйственного комплекса. Вторая – в истории президентства героя настоящего очерка.

В эру Жискара д’Эстена четко прослеживались преемственность и обновление во французской внешней политике. Ее базис, сформулированный де Голлем, оставался незыблемым при Помпиду, в целом коррелировался с линией, которую проводил Жискар д’Эстен. Вместе с тем правы те авторы, которые утверждают, что если бы Жискар д’Эстен побыл президентом два срока, то отношение Пятой республики к военной организации НАТО стало бы таким, словно не было драматического 1966 года, когда де Голль поставил крест на членстве своей страны в этой организации. Для непосвященного читателя специально отметим, что Франция никогда не выходила из политической организации Североатлантического альянса. При третьем президенте Пятой республики впервые с 1966 года имели место такие факты, когда французские вооруженные силы подстраивались под натовские стандарты, весьма тесно взаимодействовали с армиями государств-членов военной организации НАТО, присоединялись к общенатовским военным учениям.

Жискар д’Эстен выражал согласие с тезисом де Голля о Европе от Атлантики до Урала. Вместе с тем был более последователен в вопросах расширения ЕЭС, сформулировал гораздо более радикальное видение европейского интеграционного проекта. По сути, речь шла о федерации по образцу Соединенных Штатов Америки. Это было более радикальное видение не только по сравнению с де Голлем, но и руководителями государств-партнеров в рамках ЕЭС. В этих рамках он обосновывал в качестве третьей альтернативы наднациональной Европе и национальному государству регулярное проведение встреч в верхах на уровне глав государств и правительств стран – членов ЕЭС (ныне Европейский Совет) и поддержал расширение полномочий Европейского парламента, в особенности в вопросах использования бюджета. Для Европейского парламента впервые в 1979 году были введены прямые выборы на основании принципов всеобщего и непосредственного голосования.

Жискар д’Эстен совместно с канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом побудили государства – члены Европейского собщества к тому, чтобы предпринять шаги по преодолению положения, возникшего вследствие краха глобальной валютной Бреттон-Вудской системы и связанной с нефтяным кризисом внушительной инфляции и к введению европейской валютной системы для ограничения рисков обмена курсов между государствами-членами. Созданная в связи с европейской валютной системой из валютной корзины искусственная валюта экю была предшественницей евро. Благодаря очень тесному согласованию между Жискар д’Эстеном и Шмидтом (экономико-политическому, финансово-политическому), оба дружественных политика развили план неформальных встреч руководителей 7 ведущих в экономическом отношении государств: США, Канады, Японии. Франции, ФРГ, Великобритании, Италии (G7), которые впервые встретились в 1975 году в замке Рамбуйе по приглашению Жискара д’Эстена без прочной повестки дня, протокола и большой свиты для «бесед у камина».

Жискар д’Эстен отстаивал экономические и политические подходы Франции как в отношении африканских стран, так и в отношении сверхдержав. Он постоянно подчеркивал полную свободу политических решений своей страны, которая никогда не должна деградировать до «провинции сверхдержавы». Жискар д’Эстен строил отношения с Москвой без оглядки на Вашингтон. Они были более успешными, чем у остальных стран, входивших в вышеуказанную семерку. Вместе с тем немалым был круг вопросов, по которому прослеживались несовместимые подходы. Так, третий президент Пятой республики в мае 1980 года встретился в Варшаве с советским лидером Леонидом Ильичом Брежневым без осязаемого результата после того, как он сдержанно прокомментировал советскую интервенцию в Афганистан. Жискар д’Эстен требовал от Федеративной Республики Германия укреплять роль Европы в мировой политике, что расширяло (тогда еще незначительную) германскую свободу маневра во внешней политике.

Третий президент Пятой республики подошел к политическому присутствию Франции более реалистично, чем его предшественники. Он вспоминает: «Я высказал пожелание покончить с ситуациями, при которых политическое присутствие Франции никоим образом не отвечало ни исторической, ни культурной действительности. Такова была ситуация с Французской территорией Афаров и Исса… Сходная ситуация складывалась и с Коморским архипелагом, расположенным в Мозамбикском проливе, между Мадагаскаром и Африкой». Указанное пожелание было доведено до логического конца.

При Жискаре д’Эстене уменьшилась интенсивность выдвижения французских внешнеполитических инициатив. Его предшественники, начиная с Четвертой республики, чрезмерно увлекались подобным выдвижением. Не было такой сессии Генеральной ассамблеи ООН, когда бы не формулировалась очередная, преподнесенная в красивой упаковке развернутая инициатива официального Парижа. При этом без взвешивания всех «за» и «против», без консультаций с серьезными экономистами нередко анонсировалась солидная финансовая подпитка в случае осуществления подобных инициатив. Однако экономическая конъюнктура, положение франка могли поменяться в худшую сторону, и финансовая подпитка становилась под вопросом. Естественно, в новой ситуации французская делегация в ООН, как могла, выкручивалась. Жискар д’Эстен спустя многие годы имеет все основания заявить: «Я заставил себя следовать жесткому правилу: никогда не выступать с предложениями, если нет реальных шансов провести их в жизнь».

Конечно, данный деятель думал о том, как победить на вторых для себя президентских выборах. С прицелом на эти выборы он создал в 1978 году партию Союз за французскую демократию. Основными конкурентами этой правоцентристской партии были правая партия Объединение в поддержку республики (лидер Жак Ширак), находившиеся слева от центра Социалистическая партия (лидер Франсуа Миттеран), Коммунистическая партия (лидер Жорж Марше). Идейной основой партии Ширака был голлизм. Социалисты разделяли социал-реформистскую идеологию. Коммунисты ориентировались на еврокоммунизм. Все перечисленные партии были представлены в парламенте, имели устойчивый электорат.

За время, которое оставалось до президентских выборов, следовало по максимуму переманить на свою сторону электорат конкурентов на политическом поле. Именно так Жискар нацеливал свою команду. Это сделать становилось все труднее, так как главным соперником Жискара была экономика.

Весной 1981 года все перечисленные деятели соперничали в первом туре президентских выборов. Во второй тур вышли Миттеран и Жискар. Миттерану для победы необходимо было арифметическое сложение голосов, поданных за него и за Марше. Объединение электората Ширака и электората Жискара обеспечивало победу последнему. Конечно, избиратели Ширака и Марше ждали от них сигнала для ответа на следующий вопрос: за кого голосовать во втором туре? Марше ответил оперативно, сориентировав избирателей на лидера соцпартии. Ширак никак не ответил. Победил Миттеран, а Жискар уже свыше трети века является экс-президентом.

Экс-президент на протяжении многих лет по разным позициям профилировал себя в политике.

Сначала он пытался быть избранным во внутрифранцузские властные структуры разных уровней – от органов местного самоуправления до Национального собрания. Однако подобные попытки успеха не принесли, и Жискар нацеливается на депутатство в Европарламенте, участие в международном европейском движении.

Через 8 лет после ухода с президентского поста Жискар стал депутатом Европарламента и пробыл в этом качестве до 1993 года. С 1989 по 1997 гг. являлся президентом Международного европейского движения.

Экс-президент предельно внимательно следил как за разработкой проекта создания Европейского валютного союза, так и за его осуществлением. Он неоднократно доводил до сведения действующего президента Пятой республики предложения, направленные на учет французских национальных интересов касательно данного проекта. Хозяин Елисейского дворца постоянно заверял Жискара, что его предложения будут учтены. В действительности же получилось с точностью наоборот. Жискар с горечью писал в 2001 году: «Когда в 2002 году подойдет к завершению проект создания Европейского валютного союза, проект, к идее и разработке которого Франция самым непосредственным образом была причастна, мы увидим, что штаб-квартира Европейского центрального банка находится не на ее территории, что пост председателя этого банка не в ее руках, как и портфель члена Европейской комиссии, отвечающего за валютные вопросы. Кроме того, в этот промежуток времени европейская денежная единица потеряет свое название «экю», эту частицу блестящего наследия, оставленного династией Валуа и эпохой Возрождения, ради неблагозвучного «евро» .

Особое место в биографии активнейшего европеиста Жискара занимают 2001 – 2003 гг. Именно в эти годы специальный конвент из уважаемых в Старом Свете людей был занят подготовкой уникального интеллектуального продукта – Европейского конституционного договора. Жискар официально был первым лицом в этом конвенте, вложил в итоговый текст договора немало своего, личного. Текст договора был обнародован 15 июля 2003 года. 30 октября 2004 года его подписали лидеры всех 25 государств – членов Евросоюза. Однако вступление в силу данного документа не имело место. Виной тому – провал договора на референдумах во Франции и Нидерландах. И все-таки труд команды Жискара не пропал даром. Документ, обнародованный 15 июля 2003 года, в значительной степени учтен в ныне действующем Лиссабонском договоре.

Видный государственный деятель Пятой республики прекрасно понимает, что ее нынешнему руководству приходится решать уравнение со многими неизвестными на американском направлении внешней политики, что на этом направлении следует учитывать сложные и противоречивые реалии постбиполярного мира. Жискару «хотелось бы пожелать, чтобы линию поведения Франции по отношению к Америке международное общественное мнение смогло бы со временем определить для себя как «независимость в партнерстве» Валери Жискар д’Эстен.

Опытнейший политик адекватно оценивает место его страны в современном мире. В одной из его книг можно ознакомиться с такими рассуждениями: «Является ли Франция с политической точки зрения центром мира? Большинство французов в это верит. Многие из наших политических руководителей потакают этой иллюзии. Подобные действия приводят французов к ложным, далеким от объективных, представлениям об их отношениях с остальным миром, порождающим, с одной стороны, высокомерие, в котором нас часто упрекают, а с другой – разочарование, когда обнаруживается, что действительность совершенно не соответствует нашим ожиданиям» .

Экс-президент активно следит за тем, что происходит на постсоветском пространстве. Он не согласен с отношением правящих кругов Запада к России. Отрицательно оцениваются исключение России из G8, введение против нее санкций. Жискар считает исторически справедливым и корректным в правовом смысле воссоединение Крыма с Россией, произошедшее в 2014 году.

У данного политика имеется взгляд на будущее Украины, который резко осуждается ее правящими кругами. Жискар дословно заявляет следующее: «Украина в нынешнем ее состоянии не способна функционировать демократически. Необходима ее реорганизация. Мне хотелось бы, чтобы французская дипломатия взяла на себя европейское лидерство по политическому решению украинского кризиса. Решением могло бы стать узаконивание конфедеративного многонационального статуса с территориальным делением на подобии швейцарских кантонов: русский, польский и центральный. Система, которая одновременно была бы федеральной и конфедеративной, спонсировалась бы европейцами и поддерживалась бы ООН» .

Когда экс-президенту исполнилось 83 года, он дебютировал как писатель с изданным произведением. Таковым оказался роман «Принцесса и президент». Прототип принцессы – принцесса Диана. Прототип президента – Жискар. Политик проявил свой незаурядный литературный талант.

Встречая свое 90-летие, Жискар полон энергии. Он находит время, чтобы выполнять обязанности члена Конституционного совета, члена Французской академии.

Происхождение, образование
Валери Жискар д’Эстен (полное имя - Валери Рене Мари Жорж Жискар д’Эстен) родился 2 февраля 1926 г. в Кобленце (Германия), где его отец, Эдмон Жискар д’Эстен, курировал финансы во французской администрации, управлявшей частью Рейнской области, оккупированной в 1918-1930 гг. странами Антанты. Мать - Марта Барду - была дочерью французского сенатора и академика Жака Барду. Многие предки Валери Жискар д’Эстена (как по отцовской, так и по материнской линии) в разное время занимали во Франции высокие государственные посты.
Участие во 2-й Мировой войне
В 1943 г. в 17-летнем возрасте Валери Жискар д’Эстен примкнул к движению Сопротивления, действовавшему во Франции в годы фашистской оккупации. В августе 1944 г. он участвовал в освобождении Парижа, затем вступил в армию и в составе танковых войск воевал против фашистской Германии. Награжден Военным крестом.
После демобилизации окончил Политехническую школу и Национальную школу администрации в Париже.
В правительстве и местных органах власти
С 1952 г. работал в Генеральной инспекции финансов. В 1955 г. стал заместителем руководителя секретариата премьер-министра Эдгара Фора. В 1956-1958 гг. входил в состав французской делегации в ООН.
В 1959 г. занял пост госсекретаря (ранг замминистра) по вопросам финансов.
В 1962-1974 гг. был министром экономики и финансов в составе нескольких правительств. При нем была начата финансовая реформа и произведена девальвация франка на 12,5% по отношению к доллару США, что обеспечило преимущество во внешней торговле (за счет снижения себестоимости французских товаров). Вместе с управляющим Банка Франции Оливье Вормсером разработал закон, регулировавший в 1973-1993 гг. деятельность этого банка.
В то же время работал в местных органах власти: в 1958-1974 гг. был генеральным советником в департаменте Пюи-де-Дом (регион Овернь, в 350 км к югу от Парижа), в 1967-1974 гг. - мэром г. Шамальер (регион Овернь).
В партии и парламенте
С 1956 г. Жискар д’Эстен неоднократно избирался депутатом Национального собрания (нижняя палата парламента), последний раз в 2002 г.
В 1956 г. он баллотировался от правого "Национального центра независимых и крестьян". В 1962 г. вышел из этой партии и основал "Группу независимых республиканцев". В 1966 г. создал и до 1974 г. возглавлял правоцентристскую "Национальную федерацию независимых республиканцев". Впоследствии она была переименована в Республиканскую партию, а после объединения с несколькими центристскими группировками - в "Союз за французскую демократию" (СФД). Жискар д’Эстен возглавлял СФД в 1988-1996 гг. (сегодня это партия "Республиканцы").
Президент
В ходе президентских выборов в мае 1974 г. Валери Жискар д’Эстен проиграл в первом туре Франсуа Миттерану (43,3% и 32,9% соответственно), во втором выиграл (50,6% против 49,3%). Вступив в должность 24 мая, он стал одним из самых молодых лидеров европейских государств (48 лет). Находился на этом посту один 7-летний срок - до 24 мая 1981 г.
Во время его президентства была осуществлена реформа телевидения (в сторону меньшей централизации), отменена политическая цензура кино (1974). Избирательный возраст был снижен с 21 до 18 лет (1974), была упрощена процедура развода и разрешено искусственное прерывание беременности (1975). Были запущены масштабные государственные проекты, в числе которых сооружение скоростных железных дорог (1976) и строительство новых АЭС (в 1973 г. на АЭС вырабатывалось 8% всей электроэнергии, а к концу 1980-х гг. - уже более 74%; большая часть реакторов была построена в конце 1970-х - начале 1980-х гг.).
В 1975 г. Жискар д’Эстен от имени Франции подписал Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (этот документ стал важным шагом на пути формирования системы общеевропейской безопасности). В том же году по его инициативе (совместно с канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом) была созвана встреча ведущих развитых государств на высшем уровне (в настоящее время Группа семи). Во многом благодаря ему к концу 1970-х гг. в рамках Европейского экономического сообщества удалось осуществить финансовую реформу и ввести европейскую расчетную денежную единицу ЭКЮ (в 1999 гг. было заменено на евро по курсу 1:1).
При Жискар д’Эстене началось сближение Франции с США в политической и экономической областях. Кроме того, Франция, официально не возвращаясь в военные структуры НАТО (вышла в 1966 г. при президенте Шарле де Голле), стала принимать участие в маневрах альянса, было поддержано решение Совета НАТО развернуть в Европе американские ракеты средней и меньшей дальности (1979).
В середине 1970-х гг. экономика Франции вступила в кризисную фазу. В 1976 г. правительство пошло на ограничение роста зарплат и повышение подоходного налога от 4% до 8% для некоторых категорий граждан. Инфляция хоть и снизилась в 1981 г. до 13,89% по сравнению с 15,3% в 1974 г., но все равно была значительно выше, чем в 1973 г. (8,48%). Количество безработных возросло с 200 тыс. человек в конце 1960-х гг. до 1,5 млн в 1976 г. и почти 2 млн в 1981 г. (при населении 53,7 млн человек).
Перед президентскими выборами 1981 г. популярность Жискар д’Эстена упала до 40% (в 1978 г. 60%). Во втором туре выборов 10 мая 1981 г. Жискар д’Эстен уступил Франсуа Миттерану (48,2% против 51,7%).
После президентского срока
Покинув пост главы государства, Жискар д’Эстен продолжил политическую деятельность. В 1986-2004 гг. он возглавлял совет (орган исполнительной власти) региона Овернь. В 1987-1989 и в 1993-1997 гг. был председателем внешнеполитической комиссии Национального собрания, в 1989-1993 гг. - депутатом Европейского парламента.
В 1989-1997 гг. возглавлял Международное европейское движение, объединяющее проевропейские неправительственные организации, в 1997-2004 гг. - Совет европейских коммун и регионов, а в 2001-2003 гг. - Европейский конвент по разработке европейской конституции (проект не был одобрен на референдумах во Франции и Нидерландах в 2005 г., в связи с чем документ не вступил в силу).
Как экс-президент входит в Конституционный совет Франции (осуществляет контроль за соблюдением конституции).
Отношение к СССР и России
Валери Жискар д"Эстен неоднократно встречался с лидером СССР Леонидом Брежневым, в том числе во время визитов в нашу страну в октябре 1975 г. и в апреле 1979 г. Тогда были подписаны Декларация о развитии дружбы и сотрудничества и Программа углубления экономического, промышленного и технического сотрудничества на период 1980-1990 гг. Вместе с тем Франция резко осудила ввод советских войск в Афганистан (декабрь 1979 г.).
В сентябре 2012 г. Жискар д"Эстен участвовал в мероприятиях по случаю 200-летия Бородинской битвы, в декабре того же года выступил на кафедре истории Санкт-Петербургского государственного университета. В марте 2014 г. в эксклюзивном интервью телеканалу "Россия 1" он заявил, что воссоединение Крыма с Россией - это мирный и демократический выбор населения Крыма, "внутреннее дело только этих двух заинтересованных сторон". В мае 2015 г. он посетил Россию с частным визитом, в ходе которого встретился с президентом Владимиром Путиным. Политики обсудили международные проблемы, включая отношения России и ЕС. Этой же теме было посвящено выступление Жискар д’Эстена в МГУ. В частности, он заявил, что европейские санкции наносят ущерб обеим сторонам и что европейская политика в отношении РФ не должна ограничиваться вопросами, связанными с украинским кризисом.
Личные сведения
Деятельность Валери Жискар д’Эстена отмечена многочисленными наградами. Среди них французские Большой крест ордена Почетного легиона и Большой крест ордена "За заслуги" (1974), а также Международная премия имени Карла Великого (2002).
Валери Жискар д’Эстен является автором нескольких книг, в их числе "Французская демократия" (1976), мемуары "Власть и жизнь" и "Столкновение" (1988 и 1991), романы "Пассаж" (1994) и "Принцесса и президент" (2009), историческая фантазия "Победа великой армии" (2010). В связи с литературной деятельностью в 2003 г. был избран членом Французской академии.
Долгое время его главным хобби были охота и рисование, им созданы портреты Шарля де Голля, Жоржа Помпиду, Леонида Брежнева, Джимми Картера.
С 1952 г. женат на Анн-Эймон Жискар д’Эстен (урожд. Соваж де Брант; происходит из знатного графского рода). Имеет четырех детей - Валери-Анн (1953), Анри (1956), Луи (1958), Жасинта (1960-2018).

ЖИСКАР Д"ЭСТЕНЫ

21 год назад покинул Елисейский дворец третий президент V республики во Франции Валери Жискар д"Эстен, пробыв в нем лишь один срок, хотя казалось, что этому блестящему представителю правящей элиты суждено возглавлять страну на протяжении всех отпущенных конституцией 14 лет. Без преувеличения можно сказать, что он был просто предназначен для самых выдающихся ролей на политической сцене.

Его предки принадлежали к высшим слоям общества. Для того, чтобы упомянуть даже самых известных из них, перечислить их титулы, посты, которые они занимали в имперских, королевских и республиканских правительствах, в директоратах крупнейших компаний, не хватило бы всей газетной полосы.

Сама фамилия третьего президента символизировала сплав больших денег и голубой крови. Его отец и дядя, Эдмон и Рене Жискары, в 1922 году приобрели через Государственный совет (где, кстати, заседал Рене) право на аристократическую добавку к своей фамилии за счет вымершего рода д"Эстенов. Знаменитый представитель этого семейства адмирал Жан-Батист д"Эстен вместе с Лафайетом сражался на стороне американцев в войне за независимость.

С материнской стороны в родословную экс-президента вплетаются связи с крупнобуржуазным семейством Барду и родом графов де Монталиве. Женой Валери стала Анн-Эмон, урожденная Соваж де Брантес. Носительница столь знатной фамилии была к тому же внучатой племянницей могущественного магната Эжена Шнейдера, главы всемирно известного концерна "Шнейдер-Крезо".

Родился Валери Жискар д"Эстен 2 февраля 1926 года. Его детство протекало в семейном замке Варвас в Оверни (департамент Пюи-де-Дом). Затем учеба в аристократическом парижском лицее. Завершал Валери свое лицейское образование уже во время второй мировой войны в Клермон-Ферране. Он примкнул к Сопротивлению, а когда во Франции высадились союзники, вместе с которыми были французские соединения, 18-летний Валери вступил в армию добровольцем. Ему еще довелось поучаствовать в боях. За это он был удостоен французского "Боевого креста" и американской медали "Бронзовая звезда".

Демобилизовавшись в 1946 году, Валери поступил по конкурсу в одно из самых престижных учебных заведений Франции - Политехническую школу. Через 2 года он закончил ее в шестерке лучших, что помогло ему попасть в основанный в 1945 году питомник элиты - Национальную школу администрации (ЭНА). Из ее выпускников ("энархов") комплектуются руководящие кадры страны, включая президентов и премьер-министров. И здесь Валери был среди лучших.

В 1951 году он получает назначение в генеральную инспекцию финансов, надзирающую за тем, как расходуются бюджетные средства. Заманчивые перспективы открываются перед ним и в мире бизнеса, но молодой технократ делает выбор в пользу политики. Крестным отцом его в этой области оказался видный политический деятель IV республики Э. Фор. В бытность свою министром финансов (1953) он пригласил Жискар д"Эстена референтом, а два года спустя (февраль 1955 года), уже будучи премьер-министром, назначил его заместителем начальника своей канцелярии.

Однако правительства в IV республике не отличались долговечностью, и уже в декабре 1955 года кабинет Фора пал. На досрочных парламентских выборах Жискар д"Эстен добивается места в парламенте. Несмотря на помощь деда, победа над соперником-популистом далась ему нелегко. Зато обретен ценный опыт общения с народом. Пригодилось умение играть на аккордеоне. Правда, элегантному аристократу даже без пиджака и галстука трудно было сойти за своего среди рядовых избирателей. "Его проблема - народ", - отметил однажды де Голль одно из наиболее уязвимых мест Жискара д"Эстена.

Тем не менее победитель был доволен: "Избирательная кампания может научить вас больше, чем любые исследования". Чтобы подстраховаться, он, следуя сложившейся во Франции традиции, закладывает солидный локальный политический фундамент на будущее: становится членом муниципального совета в Шаноне, а также членом генерального департаментского совета, наконец, мэром "малой родины" - городка Шамальер.

КАРЬЕРА БАЛОВНЯ СУДЬБЫ

В Национальном собрании новоиспеченный депутат располагается среди правоцентристов, создавших аморфное объединение под длинным названием "Национальный центр независимых и крестьян". Для будущего президента важнее партии принцип: "Франция хочет, чтобы ею управлял правый центр. Я встану на позиции правого центра и в один прекрасный день буду управлять Францией".

В критические дни 1958 года Жискар д"Эстен, как и большинство его коллег, поддержал де Голля. В следующем году ему достается первый правительственный пост - статс-секретаря при Министерстве финансов, а в 1962 году он становится одним из самых молодых в истории Франции руководителей этого ведомства. В Министерстве финансов Жискар д"Эстен чувствовал себя, как рыба в воде. Он пробыл его главой с 1962 года по 1966 год при де Голле и с 1969 года по 1974 год при Жорже Помпиду.

О том, каково было самое заветное желание молодого министра, свидетельствовала стоявшая на его письменном столе фотография молодого американского президента Кеннеди. Когда один из посетителей не без иронии спросил Жискар д"Эстена, не предполагает ли он стать президентом республики, тот, не колеблясь, дал утвердительный ответ.

На своем министерском посту он действовал решительно и эффективно. С помощью жесткого "плана стабилизации" ему удалось притормозить инфляцию. Естественно, за счет роста безработицы, что вызвало недовольство французов. Поэтому раздосадованный весьма неубедительной победой на президентских выборах 1965 года де Голль сделал министра финансов "козлом отпущения".

Центр тяжести в деятельности Жискар д"Эстена смещается в парламент, где он формирует собственную партийную базу. Его сторонники в июне 1966 года объединяются в Национальную федерацию независимых республиканцев. И хотя независимые республиканцы остаются в орбите голлизма, их поддержка генерала не безусловна. "Мы - думающие голлисты", - говорили они о себе. В январе 1967 года появляется знаменитая жискаровская формула относительно голлизма: "да, но..."

Открытый разрыв с де Голлем произошел весной 1969 года. Тогда президент выдвинул на референдум проект реорганизации системы административно-территориального устройства страны, а Жискар д"Эстен был противником центристских устремлений генерала.

После поражения и ухода де Голля лидер независимых республиканцев оказался на стороне Ж. Помпиду. Второй президент V республики вернул союзника на улицу Риволи, в Министерство финансов. Впервые за много лет в 1970 году бюджет страны был сбалансирован. Такого же результата Жискар д"Эстен добивался и в последующие годы. Его компетентность вошла в легенду. Сильное впечатление производил в частности тот факт, что он мог воспроизводить по памяти огромный цифровой поток. Министр финансов снискал не только уважение, но и доверие президента. Сам же он никогда не терял из виду великую цель - перебраться с улицы Риволи в Елисейский дворец.

Из-за тяжелой болезни Помпиду скончался 2 апреля 1974 года - за 2 года до истечения президентского мандата. На первый взгляд, шансы Жискар д"Эстена были невелики, но путь к президентству ему открыла борьба внутри голлистского лагеря. Схлестнулись "бароны", представители первого поколения голлистов и "молодые волки". Лидер этих последних Жак Ширак предпочел поддержать "независимого республиканца". За это ему был обещан пост премьер-министра.

Надо также отдать должное такту и выдержке Жискар д"Эстена, не форсировавшего ход событий, тогда как его главный соперник - голлист Ж. Шабан-Дельмас - заявил о своих амбициях, даже не дождавшись похорон Помпиду. В первом туре при содействии Ширака Жискар д"Эстен обошел голлистского конкурента. Во втором туре его ожидала жесткая схватка с единым кандидатом левых сил Франсуа Миттераном. Опять было пение с избирателями под аккордеон, игра в футбол в Шамальере, явление народу в свитере и без пиджака. Весьма существенную роль сыграло его превосходство над соперником во время теледебатов 10 мая 1974 года, особенно в том, что касалось экономических проблем. Правда, победу никак нельзя было назвать убедительной: он получил 50,8% голосов избирателей, его соперник - 49,2%.

В ТИСКАХ КРИЗИСА

Жискар д"Эстен стал самым молодым президентом республики после избиравшегося в 1895 году Казимира Перье. "Ему 48 лет, он молод для главы государства, - писал о нем в 1979 году видный публицист и историк А. Фабр-Люс. - Он всегда и во всем был самым молодым, в его жизни всегда присутствовало преимущество сконцентрированной молодости. Депутат в 29 лет, государственный секретарь - в 33 года, министр - в 36 лет. Каждая достигнутая вершина позволяла увидеть другую".

Первые шаги третьего президента подняли его популярность: существенно повысились пенсии, семейные пособия, возросла зарплата. Избирательный возрастной ценз понизился до 18 лет. Проще становилось разводиться и делать аборты. Но от него ждали большего, почти что чуда. Страна, да и весь Запад находились в состоянии самого глубокого с 1929 года экономического кризиса. Кому как не выдающемуся профессионалу справляться с ним?

По размерам ВНП Франция обошла Великобританию и заняла 4-е место (после США, Японии и ФРГ). Жискар д"Эстен был вдохновлен амбициозной целью - обойти немцев. При де Голле упор делался на форсированное индустриальное развитие по всему фронту, Жискар д"Эстен отдавал предпочтение "авангардным секторам", то есть тем, где Франция обладала технологическими преимуществами. На его взгляд, главное богатство страны - знания.

Свою политическую философию Жискар д"Эстен емко и выразительно изложил в небольшой книге "Французская демократия". В ее заглавии, духе и стилистике явно ощущается влияние знаменитого французского политического мыслителя А. де Токвиля. Автору хотелось донести свои идеи до всех французов. Осенью 1976 года было распространено до миллиона экземпляров произведений президента.

Жискар д"Эстен подверг критике классические идеологии. Как и Токвиль, он не укладывался ни в рамки либерализма, ни в рамки консерватизма. В отличие от обновленного консерватизма рейгановско-тэтчеровского типа он в соответствии с французской традицией отводил гораздо большую роль государству в социально-экономической сфере. Однако планирование должно быть не авторитарным, а гибким. В связи с этим большое значение придается местным органам власти. Повышение качественного уровня жизни, по словам Жискар д"Эстена, "может быть обеспечено в основном местными и региональными институтами, которые лучше знают чаяния населения и стоят ближе к реальным условиям жизни людей".

Видное место в системе взглядов президента Франции занимает социальная справедливость. Без учета этого принципа не добиться социальной сплоченности: "В каждом определенном обществе существует "максимальный разрыв" между людьми, порожденный различиями в их труде и способностях и меняющийся с течением времени; за пределами этого "максимального разрыва" основа общества начинает рушиться". Эволюция отнюдь не ведет к дихотомическому расслоению на буржуазию и пролетариат, к фатальному столкновению между ними. Все шире становится промежуточная или центральная прослойка с нечеткими границами, с богатыми оттенками и переходами. На нее приходится уже более половины населения, она составляет социологический центр нации: "Ей суждено стать объединителем общества, постепенно освобождающегося от своих различий и расколов".

Жискар д"Эстен - не только француз, но и европеец. Для решения сложных задач современности, убежден он, необходимо сплочение западноевропейских государств на конфедеративной основе. Более того, он - глобалист: "Решение больших проблем, связанных с экономическим развитием или безопасностью в мире, уже нельзя искать только в национальных или региональных рамках... это решение касается мирового сообщества в целом". Именно президент Франции был инициатором регулярных встреч лидеров "большой семерки".

Несмотря на высокий полет мысли Жискар д"Эстен одновременно оставался реалистом. Он достаточно ясно осознавал трудности, с которыми ему пришлось столкнуться. Его действия отличались профессионализмом, но обстоятельства оказались сильнее его. Кейнсианский механизм, основанный на балансировании между приемлемыми уровнями инфляции и безработицы, к середине 1970-х годов забарахлил. Теперь же, в какую бы сторону ни поворачивался штурвал, результатом была стагфляция; одновременно замедлялись темпы роста и усиливалась инфляция. Подобное происходило в США; президента Картера даже назвали олимпийским чемпионом по колебаниям. Это было характерно для Великобритании, особенно при премьер-министре Дж. Каллагэне, даже для более благополучной ФРГ при близком друге Жискар д"Эстена канцлере Г. Шмидте.

В предвыборном 1980 году цены увеличились во Франции на 14%, а безработица возросла с 926 тыс. в 1976 году до 1,5 млн человек. Правда, не все было так уж плохо. Франция смогла приблизиться к ФРГ. Ее ВНП в 1974 году составлял 69,8% от западногерманского, а в 1978 году - 73%. Поднялась конкурентоспособность: к 1978 году Франция вышла на 3-е место (после Швейцарии и ФРГ). Но это были макроэкономические показатели, плоды которых простые французы не ощущали. Будь у него еще 2-3 года, ситуацию, возможно, удалось бы переломить. Но фортуна в этот решающий момент изменила своему любимцу. Его ненадежный союзник Ж. Ширак предусмотрительно подал в отставку с поста премьер-министра (1976 год), а на президентских выборах 1981 года бросил ему вызов. Честолюбивый и энергичный лидер голлистов опять расколол лагерь правых, что оказалось на руку кандидату левых Ф. Миттерану. Даже перед вторым туром Ширак фактически отвернулся от человека, которому в 1974 году помог прийти к власти. Победа Миттерана была немногим убедительнее, чем успех Жискара семью годами раньше: 51,8% против 48,2%.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВЛАСТИ

Позиция Ширака придала поражению Жискар д"Эстена впечатление случайности. Но в нем была и своя логика, которая раскрывается в суждении друга президента по лицею и известного политического деятеля Жака Дюамеля. Еще до выборов 1974 года он говорил о своем однокашнике: "Валери Жискар д"Эстен представляет собой определенный тип человека, который не пользуется широкой популярностью, но перед которым преклоняются. Именно его компетентность и авторитет могут принести ему победу благодаря сознательной поддержке и даже рефлексу страха... это не поддержка, идущая от сердца, это не порыв чувств". Для этого ему недоставало харизмы.

Не хватало ему, по-видимому, и врожденных бойцовских качеств. "Может быть, я слишком сдержан для политического деятеля или недостаточно агрессивен в отношении своих противников", - признавал сам Жискар д"Эстен. В известной мере это объяснялось и тем, что его путь к власти был слишком гладким и не дал ему нужной закалки.

Оставив Елисейский дворец, Жискар д"Эстен смог уделить больше времени политико-философскому и литературному творчеству. Достаточно назвать такие его книги, как "Два француза из трех" (1984), два тома воспоминаний и размышлений "Власть и жизнь" (1988, 1991). В 1994 году появился его роман "Переход", а сравнительно недавно, в 2000 году, увидела свет его книга "Французы" с подзаголовком "Размышления о судьбе народа".

Экс-президент не устранился от общественно-политической жизни. Его избирали в региональный совет Оверни, во французский и европейский парламенты. Вместе с экс-канцлером Г. Шмидтом экс-президент внес существенный вклад в разработку и реализацию идеи Европейского валютного союза.

С 1997 года Жискар д"Эстен возглавляет Совет европейских муниципалитетов. Несомненно, самая большая роль со времен президентства досталась ему 14 декабря 2001 года: Европейский Совет назначил его главой Конвента по будущему Европы. Основная цель этого органа - разработка конституции для Европейского Союза. Творцам конституции, как отмечается в немецкой газете Die Zeit, требуется найти средний путь между жарким огнем идеализма и холодной водой реализма. С учетом специфики этой задачи действительно трудно найти лучшую кандидатуру, чем Валери Жискар д"Эстен, человека, сохранившего веру в общечеловеческие идеалы, щедро наделенного интеллектом, воображением, духом толерантности.

© AP Photo, Jacques Brinon

Валери Жискар д‘Эстен: мои предложения по спасению Европы

Спустя 60 лет после Римского договора мы разговариваем с одним из отцов Европы. «К общему знаменателю должна быть приведена политическая экономика: дефицит, налоги, долги. Все остальное должно оставаться на усмотрение каждого отдельного государства».

Картина, написанная пару столетий назад, где представлены вместе короли Людовики от XIII до XVI. Несколько крутых ступенек, два огромных изогнутых бивня африканского слона в рамке с купидоном из серого камня. На фоне — витраж, откуда просматривается итальянский дворик. С самого входа в этот дом в 16-м муниципальном округе Парижа понятно, что здесь живет история Европы. И ее распорядитель.

На 92-м году своей жизни Валери Жискар д‘Эстен (Valéry Giscard d"Estaing), избранный в 2003 году в престижную французскую Академию, является не только самым пожилым ныне живущим президентом Франции, но также и одним из немногих существующих политиков, ратифицировавших в 1957 году Римский договор, основополагающий документ Европейского экономического сообщества, который предшествовал формированию Европейского союза. Европе он посвятил годы активной политической деятельности: в 2001 году он получил золотую медаль Европейского фонда Жана Монне, на следующий год — премию Карла Великого, а в 2006 году вместе с бывшим канцлером Германии Гельмутом Шмидтом — премию де Голля-Аденауэра в Берлине.

Будущее Европы, по мнению Жискар д‘Эстена

25 марта 2017 года исполнится 60 лет с того дня, когда к понятию «Европа», до того момента служившему лишь географическим наименованием, или, что еще хуже, постоянным полем сражений, мы смогли присоединить слово «сообщество». Оставив позади кровавое прошлое, именно в тот год французы, немцы, итальянцы начали совместный путь к общему мирному и благополучному будущему. Этот путь, как предполагалось, исходя из соображений послевоенного времени, состоял в добровольном постепенном объединении экономических, политических и общественных организаций.

Контекст

ЕС в туманах пропаганды

Politiken 15.03.2017

Молчание Путина, НАТО и ЕС

Vaše věc 15.02.2017

Предчувствие распада ЕС в эпоху Трампа

Al-Arab 08.02.2017

ЕС должен заполнить вакуум во власти

Financial Times 04.02.2017

Замороженная Европа

Dagbladet 20.03.2017 Родившемуся в 1926 году в немецком Кобленце в семье финансового инспектора французской администрации, которая в то время занимала Рейнскую область, Жискар д‘Эстену, или ВЖЭ, как его называют французы, было немногим более 30 лет, когда среди республиканцев он взял слово парламентария во время обсуждения Римского договора. Он попросил коллег проявить «ту же страсть, какую они испытывали к договору и к определению общей экономической политики, благодаря чему станет возможно существование европейского рынка». Ему было 48, когда он стал президентом французской республики и ускорил реализацию европейского проекта вместе со Шмидтом, разделявшим его взгляды на Европу. Ведь, напомним, наша Европа с самого своего появления на свет и первых младенческих криков является прежде всего результатом соглашения между немецкими и французскими политиками.

Неслучайно именно Жискар д‘Эстен и Шмидт, чьи политические карьеры совпали по времени, формализовали в 1974 году Европейский совет, то есть формальную и регулярную встречу трех глав европейских государств. «Самым главным решением в Римском договоре» назовет его спустя несколько лет пожилой Жан Монне (Jean Monnet), отец Европы. Они же в 1976 году приняли решение о выборах путем всеобщего голосования в Европейский парламент (первые выборы состоялись в 1979 году), а в 1979 году — запустили проект экю, предшественника современного евро. Это был первый шаг к денежному единству.

В 2001 году по подсказке канцлера Герхарда Шредера (Gerhard Schröder) Европейский совет попросил Жискар д‘Эстена возглавить Европейскую конвенцию. Цель — разработать конституцию Европейского союза и привести ее в порядок, способный функционировать даже в версии extra-large. Текст был подписан в Риме в 2004 году и должен был вступить в силу в 2006. Но времена уже изменились. Сначала французы, а потом голландцы отказались от принятия этого документа на референдуме. Это была первая большая задержка в процессе интеграции. Этот путь за последние 12 лет становился только тернистей, существует опасность, что он может остановиться окончательно под влиянием экономического неопротекционизма и новой риторики национализма и идентичности. Это похоронит общеевропейский проект, возникший на обломках стран, выживших в двух мировых войнах.

Федерика Бьянки: Господин президент, как происходило рождение Европейского экономического союза в послевоенные годы?

Валери Жискар д‘Эстен: В то время мы стремились к двум вещам: восстановлению мира и постепенному становлению Европы в качестве мировой державы, как в экономическом, так и в политическом отношении, повышению ее уровня до Соединенных Штатов и, в то же время, Советского Союза. В обоих измерениях — экономическом и политическом. Ведь в своей знаменитой речи от 9 мая 1950 года Роберт Шуман (Robert Schuman, министр иностранных дел Франции, выдвинувший 9 мая 1950 года предложение сформировать Экономическое объединение угля и стали, ставшее точкой отсчета для Европейского экономического сообщества, возникшего в 1957 году и потом в 1992 году — Европейского союза) сказал, что создание европейской федерации должно быть организовано политически.

— Вы ставили перед собой какие-либо временные перспективы по осуществлению мечты об экономической и политической федерации Европы?

— В годы моего президентства, с 1974 по 1981, я был совершенно убежден, что мы быстро справимся с этой задачей. Мне повезло, что во главе Германии был мой коллега Гельмут Шмидт, с которым мы достигли удивительного взаимопонимания. В истории французской литературы XVI века очень дружны были два великих интеллектуала, Мишель Монтень и Этьенн де ля Боэти. Когда у них спросили о причинах их дружбы, Монтень ответил: «Потому что он — это он, а я — это я». Параллелизм наших карьер не может не вызывать удивления. Мы стали президентами с разницей в три дня в мае 1974 года. В 1981 года я покинул Елисейский дворец, а в 1982 году закончился его мандат. Он был социал-демократом, а я — республиканцем. Это служит доказательством того, что можно прекрасно сотрудничать, будучи реалистами и действуя разумно. Мы никогда не были идеологическими антагонистами. Мы решили, что Франция и Германия не будут выступать с противоречащими друг другу заявлениями. До Европейских советов мы часто встречались в Гамбурге, где у него был дом в скромном жилом районе. Он так и продолжает в нем жить. За кружкой пива мы обсуждали общие позиции, которые потом предлагали на всеобщее рассмотрение. У нас были одинаковые представления о Европе, состоящей из девяти стран-членов, шести стран-основательниц плюс Великобритания, Дания и Ирландия. Теперь нас 28: Европа перестала быть управляемой, и ею никто не правит.

— Как же получилось, что 60 лет спустя мы оказались в Европе, которую перестали любить ее граждане, которые относятся к ней как к злой мачехе, вместо того, чтобы расценивать ее как доброжелательную покровительницу?

— До распада Советского Союза Европа была достаточно однородна и могла принимать общие решения. Однако в 1990-е годы Европа раскололась, и с того времени уже существовали две Европы. Журналисты и общественное мнение до сих пор не научились различать их. Журналисты называют Европой как зону евро, то есть Европу стран-основательниц, которая нашла свое выражение в Маастрихтском соглашении 1992 года, так и Европу 28 стран, то есть Европу Большой экспансии 2000-х годов. В нее входят страны, существовавшие в коммунистическом мире, то есть бедные страны со значительными потребностями. Переговоры с ними не были проведены корректным образом, так как не подчеркивалось, что Европа является в том числе и политическим проектом. Мы позволили, чтобы они удовлетворились только стремлением к получению экономических преимуществ.

— Одна из причин, по которым восточноевропейским странам предложили спешно вступить в ЕС, — это выведение их из сферы влияния России и возвращение их в западный мир…

— Их можно было вывести из этой сферы влияния постепенно. Страны Восточной Европы стремятся к объединению с Европой, это европейские страны, но если странам, ставшим первыми членами ЕС, потребовалось 30 лет для того, чтобы прийти к экономическому союзу с политическими притязаниями, то остальные страны никак не могли достигнуть этого за два года. Им надо было поддерживать свою независимость лет 15, чтобы разработать собственные организации, создать новые репрезентативные структуры и профсоюзные организации, полностью выйти из коммунистического режима перед тем, как вступать в Европейский союз. Скорое расширение ЕС было политической ошибкой того времени.

— Какую роль сыграл Романо Проди (Romano Prodi), единственный итальянский председатель Европейской комиссии (в период с 1999 по 2004 год), в Большой экспансии?

— Романо Проди — замечательный, очень теплый человек, но он согласился на расширение Европы, не предпринимая никаких реформ. Это была историческая ошибка, лежащая в корне наших существующих бед. Граждане исторического европейского ядра растворились в разнородной массе. Функционирование системы было рассчитано на шесть стран и фактически не претерпело изменений с расширением. Когда мы основали Европу, мы считали, что нас станет девять, но не более того. Мы рассчитывали на испанцев, на португальцев, на греков, возможно, на Австрию, но в то время она была в сложном положении, неуверенно колебалась между Востоком и Западом. Та Европа действительно была жизнеспособна. Там было бы 10-11 комиссаров, 600 депутатов. А мы получили 28 комиссаров.

— Почему произошла такая ошибка?

— Из-за политической слабости. США и британцы настаивали на слишком поспешном и безответственном расширении, они долго настаивали даже на вступлении Турции в Евросоюз, — совершенно нереалистичном предложении из-за существующих проблем идентичности. Госпожа (Маргарет) Тэтчер (Margaret Thatcher) даже заявляла, что расширение Европы завершится в 2000 году. Они хотели ослабить Европу, чтобы она оставалась рынком свободной торговли, не становилась экономической и политической силой. Таким образом мы приступили к расширению, к которому сами были не готовы, без того чтобы правительство хотя бы одной из стран предложило глубокую реформу своих госучреждений. Мы получили гигантский парламент, избыточное количество комиссаров, целых 28, когда Жак Делор (Jacques Delors), последний достойный президент комиссии (десять лет с 1985 по 1995), повторял, что их количество не должно превышать 12. Ниццкий договор 2001 года был худшим европейским договором, который когда-либо подписывался, потому что предусматривал большое расширение без всяких реформ.

— Евро тоже не может похвастаться прекрасным здоровьем…

— Стороны, задействованные в Маастрихтском соглашении, в котором был учрежден евро, говорили (и немцы в том числе), что мы не можем иметь единую валюту без общей экономической политики. Вместо этого начиная с 1997 года мы действовали в очень разных политических направлениях. Страны с тенденцией к девальвации, например, Франция и Италия, продолжили тратить так, как будто они могли аннулировать траты путем девальвации. Это была большая ошибка, и она имела серьезные негативные последствия. Итальянская экономика производит прекрасную продукцию в мелких и средних предприятиях. Я одеваюсь в Италии до сих пор. Однако она привыкла каждые десять лет проводить девальвацию, чтобы вернуть цены на международный уровень. С евро эта возможность себя исчерпала.

Итальянцы и французы должны были адаптировать свою экономическую политику к новой реальности, а на деле сделали противоположное. Мы позволили Греции, Италии, Испании, Португалии слишком глубоко влезть в долги. И мы смогли это сделать, потому что процентные ставки были аномально низкими. Сегодня США поднимают процентные ставки, а мы будем вынуждены следовать их примеру. Странам с наибольшим долгом в результате придется платить больше всех.

— Почему было принято решение о введении единой валюты?

Статьи по теме

Двойное ускорение к Европе будущего?

Il Giornale 07.02.2017

Доллар и евро скоро поравняются

Die Presse 30.11.2016

Греция снова на грани

Bloomberg 21.03.2017 — Во время моего семилетнего пребывания на посту президента Европа пережила большие валютные потрясения. Некоторые государства были вынуждены провести девальвацию, другие — ревальвацию. Если бы мы не предприняли никаких действий, общий рынок, существовавший на тот момент, распался бы. В 1980-е годы мы с Гельмутом учредили комитет по разработке валютного союза, мы сделали вывод, что требуется единая валюта, определив условия ее функционирования. С самого начала было ясно, что для функционирования евро требуется общая экономическая политика. Для этого были определены жесткие условия Пакта стабильности о дефиците и долге, который ратифицировали все. Позже, однако, пакт применялся плохо, так как страны, привыкшие к девальвации, решили, что при надежной валюте их не ждут никакие риски, и проводили экспансивную финансовую политику. К сожалению, как раз это произошло и в случае Италии, великой страны-основательницы, которая пустилась в легкие траты.

— Одним словом, Европа умерла?

— В реальности существует две Европы: одна состоит из 28 стран, это излишне бюрократизированная зона свободной торговли, и другая — зона евро, стремящаяся к экономической интеграции Европы, чтобы стать мировой державой. Это два разных проекта. Европа, состоящая из 28 стран, всегда будет техническим проектом Большого рынка, ей предстоит пройти через следующие европейские выборы и вытерпеть гнев населения. Она очень уязвима и находится в опасности. Другая Европа, зона евро, напротив должна будет продолжить проект большей интеграции, начиная с Маастрихта, последнего верного соглашения, стремясь в перспективе к мировому уровню, при том что за это время мир претерпел глубокие изменения. У нее нет выбора. 20 лет назад Франция, Германия и Италия были экономическими державами первого эшелона. Сейчас они падают все ниже в мировых рейтингах. Мы должны объединиться, чтобы снова стать глобальной экономической силой, способной выдерживать конкуренцию со стороны Китая и Соединенных Штатов. Если мы этого не сделаем, экономика будет развиваться в других странах. Сегодня мы возглавляем мировой импорт, но надо помнить, что этот импорт достигается в ущерб национальному рынку труда.

— Какое решение вы предлагаете для зоны евро?

— Франко-германскую инициативу, которую должен будет осуществить будущий президент Франции по соглашению с Германией. Ни Франция, ни Германия не смогут тянуть на себе европейский проект в одиночестве: одна слишком слаба, другая — слишком сильна. Моя идея интеграции называется «Европа» — чтобы не путать ее с Европейским союзом. Это соглашение между шестью странами, принадлежащими к основополагающему для ЕС ядру 1957 года (Францией, Германией, Италией, Бельгией, Голландией, Люксембургом), а также Испанией, Португалией и Австрией. Члены «Европы» унифицируют свою экономическую систему: бюджеты, налоги и долги. При этом они сохранят свою национальную политику в таких сферах, как культура, образование, здоровье и право. Я считаю, что граждане Германии будут согласны с таким предложением, а французам придется ждать результатов будущих президентских выборов. Но я оптимист: помимо Национального фронта и крайне левых, все остальные кандидаты выдвигают проевропейскую программу.

— В этом союзе примут участие и Нидерланды, несмотря на их строптивость в отношении Европы?

— У голландцев сложная политика. Их нужно оставить в покое. Они говорят «нет», а делают «да».

— А другие страны зоны евро?

— Они продолжат вести свою политику. Не нужно, чтобы они отказывались от евро, но они не будут участвовать в интеграции. Есть только одна страна, играющая важную роль, которая могла бы в будущем стать частью этого союза — это Польша, но на данный момент она изменила свою политику и отдалилась от Европы.

— А как же Греция?

— Греция имеет жизненно важное культурное значение для Европы. Я читаю книгу о Гекторе, ее написала удивительная француженка, член Академии, Жаклин де Ромийи (Jacqueline de Romilly, вторая женщина во французской Академии и известный специалист по исследованию мира античной Греции): благодаря ей понимаешь, насколько мы, европейцы, вдохновляемся историей Средиземноморья того периода. В прошлом году я побывал в Равенне, столице римской империи, это чудесный город. Нельзя говорить о Европе без Италии и Греции. Но у последней огромные проблемы с долгами, усложнившиеся из-за мелких масштабов ее экономики.

— В какие сроки можно было бы построить «Европу»?

— Начать необходимо с приведения в порядок подоходного налога, труда и собственности. Потребуется десять лет, но начать можно будет совсем скоро. Лишь после этого можно будет объединить долг. Сегодняшний евро не работает, потому что с одной стороны греки, а с другой — итальянцы завязли в долгах. С объединением долга этой проблемы больше не будет. Третьим шагом будет запуск механизма финансовой солидарности для наиболее слабых стран зоны евро, назовем их «Европа два», таких как Греция.

— Будет ли у «Европы» свой парламент в Брюсселе?

— Европейский парламент, избираемый путем всеобщего голосования, создали мы, я и Гельмут, в 1976 году. Первым его председателем стала Симона Вейль (Simone Veil), судья, которая пережила депортацию в Освенцим и была освобождена в день памяти 27 января 1945 года. Она была символом. Мы рассчитывали создать консультативную ассамблею по работе Европейской комиссии. К сожалению, со временем председатель парламента и комиссия увлеклись завоеванием власти, при этом парламент, пусть и неплохо функционирующий, игнорируется общественным мнением и не осуществляет своей роли сдерживающего механизма в бюрократической системе Брюсселя. В «Европе» потребуется гораздо меньшая ассамблея, знакомая с общественным мнением, состоящая на две трети из парламентариев отдельных стран и на одну треть — из европейских парламентариев, чтобы они вместе проводили дискуссии и находились в постоянном контакте с гражданами. Штаб-квартира «Европы» не сможет находиться в Брюсселе, так как это создало бы слишком большую путаницу. Европейский союз из 28 стран-членов останется в Брюсселе, в то время как члены «Европы» переселятся в Страсбург, на франко-германскую границу.

— А мы можем быть уверены, что такие страны, как Италия и Испания, захотят подчиняться проекту под руководством Германии после жестких мер Берлина?

— Германия, которую нельзя критиковать, потому что это государство проводило лучшую экономическую политику в течение 20 лет до нынешних пор, хочет, чтобы унификация долга сопровождалась определенным количеством реформ. И она права. Нельзя иметь общий долг странам с весьма различными внутренними убытками. Они должны быть не идентичными, но очень схожими. Рынок труда, пенсионный возраст, система социального обеспечения для поддержки безработных и так далее — все это должно быть устроено схожим образом, потому что слишком расходящиеся между собой экономические системы в результате приводят к противостоянию между странами, как это происходит сейчас.

— Способен ли этот проект одержать верх над лидерами-популистами, предлагающими отказаться от евро и принять политику протекционизма в качестве способа разрешения экономического кризиса, который продолжается уже семь лет?

— Сегодня европейцы весьма деморализованы и разочарованы, но необходимо напомнить им некоторые цифры: внутренний валовый продукт Европы — самый высокий в мире, в целом он составляет 23,8%, то есть он выше ВВП США и Китая. В торговом отношении Европа все еще является первой экономической зоной в мире, в сфере как импорта, так и экспорта. Сегодняшний пессимизм касается функционирования системы, а не результатов ее работы. Чтобы так называемые политики-популисты не одержали победу, требуется программа и видение возрождения изначального европейского проекта. Если мы сможем предложить стабильную Европу, с точки зрения экономики, труда и долга, граждане будут относиться к ней положительно. Такая «Европа» не просто достижима, осуществить подобный проект будет не слишком трудно. Я считаю, что если бы мы спросили мнение общественности на этот счет, то она бы была согласна. Но на данный момент мы ей еще ничего не предлагали.

— Тем временем Великобритания уже покинула наш союз…

— Еще с 1991 года, с Совета Европы в Маастрихте Великобритания воспринимала себя отдельно от системы. Она так и не приняла единой валюты и отстранялась от большей части европейской политики. Поэтому ее выход из состава ЕС не играет значительной роли для Европы. Однако многие британцы лично заинтересованы в действующей системе. А мы не должны будем соглашаться на то, чтобы Великобритания сохраняла те же самые преимущества, которые у нее были, когда она являлась частью ЕС, пусть и отстраняясь от него. Мы также не должны будем проводить длинные переговоры, максимум, два года, как и было оговорено. На это нет никаких причин. Просто Великобритания не будет применять европейских правил. Исключение коснется нескольких важных для обеих сторон тем, как, например, экономическая политика в сельскохозяйственном секторе, где Великобритания может обязать нас провести переговоры. В этих вопросах необходимо будет прийти к соглашению.

© РИА Новости, Алекс Макнотон

— Иначе нас ждет жесткий Брексит…

— Именно так. Если мы не придем к соглашению до истечения двухлетнего срока, мы должны будем просто остановиться и все. Общественное мнение, вероятно, будет негативно настроено в отношении продления переговоров. Два года истекут в 2019 году, как раз после европейских выборов, поэтому было бы желательно, чтобы процесс выхода Великобритании из ЕС окончился до выборов.

— В период с 2001 по 2003 год вы возглавляли Европейскую конвенцию (вместе с вице-президентом, бывшим премьер-министром Италии Джулиано Амато (Giuliano Amato) и Жан-Люком Дехане (Jean Luc Dehaene), бывшим премьером Бельгии), которая могла обеспечить новые правила для существования расширившейся Европы и принять Европейскую конституцию. Однако французы отказались от нее, что породило первый большой кризис в ЕС…

— Это предложение о принятии конституции не только ограничивало количество комиссаров до 13 человек, но и меняло правила голосования, чтобы избежать вероятности навязывания мнения маленьких государств всему союзу: принятие ограничений с 60% голосов стран-преставительниц и как минимум 45% голосов стран-членов. Во Франции референдум ожидало фиаско по внутриполитическим причинам: он имел место в 2005 году, накануне президентских выборов. Действовавший на тот момент президент (Жак Ширак, Jacques Chirac) хотел снова выдвинуть свою кандидатуру и, чтобы получить возможность быть избранным (в третий раз), запустил референдум по вопросам конституции, гарантом применения которой он должен был стать. Он сделал это, не учтя, что французы на референдуме голосуют не по определенному вопросу, а против действующей власти.

— Создание другой Европы должно непременно начинаться с экономики или может отталкиваться от обороны в Европе, вопросов окружающей среды или солидарности?

— Необходимо начинать именно с экономики, потому что в отсутствие общей экономики нельзя иметь общую оборону или схожие образовательные системы. Однако ясно, что экономика не является единственной целью Европы. Необходимо как можно скорее объединить оборону и безопасность. Однако общественному мнению нельзя слишком много диктовать. Граждане могут воспринимать лишь по две-три вещи за раз. На мой взгляд, они могут понять, что европейские государства слишком малы сегодня, чтобы сопротивляться конкуренции со стороны Китая и США: достаточно объяснить им эту проблему и показать, что за последние годы уровень безработицы вырос более чем в два раза. Однако даже лучшие политики не хотят понимать этого. В данный момент они не фокусируются на обсуждении больших рисков. В любом случае, я считаю, что европейские государства должны разработать два-три совместных проекта. Когда я был президентом, мы работали над космическим сектором, развивая помимо прочего ракеты «Ариан». Возможно, теперь мы должны будем сделать ставку на медицину или информатику.

— Ваша «Европа» — это последний шанс для Европы?

— Это неизвестно. Разумеется, Европа в ее нынешнем виде, если она не примет мои предложения, столкнется с огромными проблемами. Решение нужно принимать как можно скорее.

— Вы помните время, когда Париж ратифицировал Римский договор?

— Были серьезные дебаты в парламенте, на которых я, впервые за мою политическую жизнь, взял слово. В итоге мы ратифицировали соглашение с результатом три пятых «за» и две пятых «против», последние все были или коммунистами, или голлистами. Правительство представлял Морис Фор (Maurice Faure), он был вторым подписантом соглашения от Франции, талантливый человек. Он окончил свою речь цитатой из «Магистра ордена Сантьяго», французского спектакля по пьесе Анри де Монтарлана, это произвело большое впечатление на всех парламентариев: «Если вы окажетесь на пороге новой эры, решитесь ли вы войти?»

Это старый вопрос. Но в 60-й юбилей европейского проекта он до сих пор остается удивительно актуален.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.