Главная Диеты

Водяные мельницы на рязанской губернии карте. Ветряные и водяные мельницы Рязанской губернии XIX-XX вв

Страница 1

Ретроспективное исследование ориентировано на выявление территориальной организации возобновляемой энергетики в Рязанской (губернии) области. Основные акценты определены в сфере социально экономических факторов, предопределивших количественные и качественные изменения потенциала гидравлических и ветряных мельниц и «территориальные сдвиги» в их размещении. В работе учтены видоизменения региона в ходе административных реформ в XX веке (рис. 1).

Анализ рисунка свидетельствует, что трансформация границ имеет важные географические следствия. Ранее Рязанская губерния имела большую протяженность с севера на юг, чем с запада на восток, что обеспечивало большее разнообразие природных условий и способствовало ярко выраженной дифференциации территории на земледельческий юг (Степная сторона), зону смешанного хозяйства в центральной части (Рязанская сторона) и промышленно развитый север (Мещерская сторона). При этом губернский город Рязань наиболее соответствовал требованию его (оптимума) центрального положения по отношению к губернии в целом.

В целом, в результате административных реформ регион несколько «сместился» к востоку и одновременно «ужался» к условному центру, то есть стал сравнительно более «восточным». Несмотря на некоторое «приращение» Рязанской области за счет других регионов, «обмен» был качественно не равнозначен, поскольку в состав других областей отошли наиболее промышленно развитые и аграрно-значимые территории.

Использование ветряных и водяных мельниц в Рязанской губернии (XIX в.). В рассматриваемое время в Российской империи паровые машины и технологии на их основе только входили в употребление и, несмотря на «железнодорожный бум» и общее пополнение двигательного парка, энергетическая основа аграрного производства мало изменилась. Таким образом, еще продолжался исторический период, когда мускульная сила рабочего скота, водяное и ветряное колесо являлись почти единственным средством силового привода механизмов в сельском хозяйстве.

Рис. 1. Изменения административно-территориальных границ Рязанской губернии (области) в XIX в.

1. Территории, вышедшие из состава Рязанской губернии (области).

2. Территории, вошедшие в состав Рязанской губернии (области).

1922 г. – год входа-выхода территории в (из) состав (а) губернии (области).

В Рязанской губернии энергия рек широко использовалась и, в промышленности, особенно в металлургии для силового привода механических молотов и станков.

Однако вследствие доминирования аграрного сектора более масштабное хозяйственное использование ресурсов энергии ветра и рек было характерно для мукомольной отрасли (табл. 1, рис. 2).

Таблица 1

Размещение мельниц по уездам Рязанской губернии в 1860 г

Число ветряных мельниц

Число водяных мельниц	Число поставов на водяных мельницах
	Скопинский
	Раненбургский
	Пронский

	Михайловский
	Зарайский
	Рязанский
	Данковский
	Сапожковский
	Егорьевский
	Спасский
	Касимовский

Рис. 1. Изменения административно-территориальных границ Рязанской губернии (области) в XIX в.

1. Территории, вышедшие из состава Рязанской губернии (области).

2. Территории, вошедшие в состав Рязанской губернии (области).

1922 г. – год входа-выхода территории в (из) состав (а) губернии (области).

Таблица 1

Размещение мельниц по уездам Рязанской губернии в 1860 г

№	Уезд	Число водяных мельниц	Число поставов на водяных мельницах	Число ветряных мельниц	Итого
1.	Скопинский	38	85	261	299
2.	Раненбургский	66	173	160	226
3.	Пронский	40	136	150	190
4.	Ряжский	43	139	132	175
5.	Михайловский	29	90	111	140
6.	Зарайский	26	118	100	126
7.	Рязанский	28	73	92	120
8.	Данковский	23	97	93	116
9.	Сапожковский	36	131	68	104
10.	Егорьевский	19	39	37	56
11.	Спасский	15	56	34	49
12.	Касимовский	27	62	20	47
Итого		390	1199	1258	1648

Примечание. Перечень уездов приведен в порядке убывания числа мельниц.

Согласно представленным данным, в губернии всего насчитывалось 1648 мельниц (1258 ветряных и 390 водяных). При анализе аспектов размещения и концентрации силовых мукомольных агрегатов прослеживается и подтверждается прямая корреляционная связь специализации сельского хозяйства с дифференциацией историко-географических частей региона.

В Степной южной стороне при доминировании зерновых уездов (почти 66 % всей пашни губернии) насчитывалось 1250 водяных и ветряных мельниц, или свыше 76 % их общего количества.

В Мещерской северной («заокской») стороне нечерноземные почвы и мелкоконтурность пахотных земель определили малолюдный тип сельских поселений с их преимущественной концентрацией на незаболоченных участках (район Великих озер, Спас-Клепики, Тума, Касимов, Елатьма). Сами населенные пункты группировались на песчаных возвышениях, что позволяло избежать подтоплений в половодье (в период «большой воды» водяные мельницы не работали). Комплекс лимитирующих факторов предопределял «оазисный», или «очаговый», тип расселения, зерноводства и соответственно, размещения мукомольных мельниц.

На фоне разительных контрастов между югом и севером региона правобережная Рязанская сторона характеризовалась «переходными» показателями концентрации мельниц. В сравнении с Мещерой таксон отличался более плотным заселением и смешанной специализацией хозяйства (с высокой долей торговли и промыслов). Кроме того, эта территория использовалась для транзитной перевозки хлеба из южных губерний в столичные центры Российской империи (г. Санкт-Петербург, Москва).

Рис. 2. География гидравлической (А) и ветряной (Б энергетики Рязанской губернии (по состоянию на конец XIX начало XX века)

Именно по территории Рязанской стороны проходила главная «хлебная артерия» – «транспортно-инфраструктурный жгут», состоящий из железных дорог, сухопутных имперских трактов, внутренневодных маршрутов (р. Ока), основных центров хранения и переработки зерна. Показательно, всего в Рязанской и Степной стороне функционировала 321 водяная мельница (более 82 % общего числа водяных мельниц в губернии).

Суммарная мощность мельниц разных видов в пределах Рязанской губернии составляла 37 357 кВт: 54,5 % на ветряных агрегатах и 45,5 % на гидроэнергетических установках. Таким образом, гидроустановки, количественно уступая ветряным агрегатам более чем в 3 раза, имели потенциал установленной мощности всего на 17 % ниже. Важен и другой вывод: прямое соответствие концентрации мощности мельниц хозяйственной специализации историко-географических частей региона: 27 844 кВт мощности всех мельниц было сосредоточено в уездах Степной стороны (74,5 %).

Совокупность природных и социально-экономических факторов определяет возможность многокритериального зонирования территории региона по концентрации ветряных и водяных мельниц в XIX в. (рис. 3).

Первая условная зона локализована в пределах Мещерской стороны (36 % площади и с концентрацией 29 % населения губернии). Доля пашни в структуре сельскохозяйственных угодий составляла 30 % (16 % урожая ржи по губернии), что предопределяло невысокую концентрацию предприятий по первичной обработке зерновых культур: 157 ветряных мельниц и 73 водяные.

Суммарная мощность мукомольных силовых агрегатов была определена в 5123 кВт, а финансовая ценность их эксплуатации оценена в 75 тыс. руб. серебром в год (доля по губернии – 13,7 %). Социально-экономические факторы в зоне признаны определяющими в размещении мельниц, что обусловило «очаговый» характер их локализации.

Вторая условная зона включала Рязанскую сторону и северную часть Степной стороны, охватывая 23 % площади и 25,4 % населения губернии. В зоне доля пашни составляла пропорцию 1:5 (от доли по губернии), где получали до 23 % урожая зерновых. Суммарная мощность 329 ветряных и 90 водяных мельниц составляла 9950 кВт (24,4 % показателя по губернии). Финансовая ценность эксплуатации мельниц достигала почти 148 тыс. руб. серебром в год (доля по губернии – 27 %).

Транспортно-географическое положение второй зоны изначально предопределило доминирование речного транспорта в вывозе зерна. С конца XIX в. основной грузооборот продукции мукомольного производства перешел к железнодорожному транспорту, получившему широкое развитие в этот период. В обоих случаях наблюдалась «привязка» концентрации мельниц к транспортным «жгутам», центрам торговли хлебом и перевалочным базам, что определило линейный характер их пространственной локализации (транспортная сеть, р. Ока, сложившаяся система расселения).

Третья условная зона – Степная сторона – охватывала свыше 41 % площади губернии, где проживало почти 39 % всего населения. Доля пашни в структуре сельскохозяйственных угодий превышала 54 % губернского показателя. Здесь выращивалось до 61 % валового урожая зерна губернии.

Благоприятные предпосылки природно-ресурсного и хозяйственного характера предопределили широкое развитие мукомольной отрасли, насчитывавшей 1020 ветряных и водяных мельниц суммарной мощностью 22,6 тыс. кВт (60 % общего потенциала по всей губернии). Финансовая ценность их эксплуатации составляла почти 326 тыс. руб. серебром в год, или свыше 59 % данного показателя по губернии.

Территория занимала выгодное транспортно-географическое положение на пересечении транзитных путей и торговли хлебом в масштабе всей страны.

Рис. 3. Зонирование Рязанской губернии по концентрации ветряных и водяных мельниц (XIX в.)

1. Мещерская сторона. 2. Рязанская сторона. 3. Степная сторона

Специфика зоны изначально предопределила значимость гужевого и частично речного вида транспорта, а со второй половины XIX в. – железнодорожного.

Важно отметить географическую привязку мельниц к транспортным артериям и перевалочным базам хлебной торговли, исторически сложившейся системе расселения с доминированием зерновой специализации земледелия, что обусловило ареально-узловой характер пространственной локализации и концентрации мельниц (транспортная сеть, р. Проня и ее притоки).

Использование ветряных и водяных мельниц в Рязанской (губернии) области (первая половина XX в.). В начале XX века уровень «машинизации» сельскохозяйственного производства в России несколько повысился, но не удовлетворял значительно возросшие потребности. Так, по состоянию на 1905 г. только 39 % крестьянских хозяйств Рязанской губернии пользовались машинным способом обработки продуктов земледелия . Поэтому в начале века (1905 г.), ветряные и водяные мельницы сохранили свою высокую хозяйственную значимость (табл. 2).

Таблица 2

Количество мельниц в Рязанской губернии (1860–1922 гг.), единиц

Вид мельниц	1860	1905	1915	1922
Ветряные	1258	1262	974	702
Водяные	390	320	313	288
Тепловые	–	46	233	346

В условиях доминирующей трехпольной системы земледелия и роста населения производитель реально мог выжить только за счет экстенсивного наращивания посевных площадей. Однако после отмены крепостного права крестьяне потеряли значительную часть обрабатываемой земли, а последующие события только усугубили ситуацию: «После проведения железных дорог, изменения цен на хлеб и землю усилилось обеднение населения» (1893 г.) . В результате с 1895–1900 гг. по 1909–1913 гг. обеспеченность населения хлебом собственного производства из расчета на душу населения сократилась на 32,3 %. Поэтому не случайно, а вполне закономерно, что в целом за период 1887–1913 гг. в губернии увеличивалась доля пашни в структуре сельскохозяйственных угодий (на 10,6 %).

При этом важно обратить внимание на следующую закономерность: за рассматриваемый период посевные площади выросли не только и даже не столько за счет роста посевного клина под потребительской рожью. Низкие цены на хлеб и малоземелье вынуждали крестьян искать эффективные источники накопления капитала для выкупа земли, что вело к росту доли пашни под рыночно ориентированные культуры (картофель, овес, гречиха и др.). Снижение объема экспорта российского зерна и его дешевизна после мирового кризиса в 1894 г. способствовали развитию крахмалопаточных и винокуренных заводов. В результате доля пашни под рожью в губернии уменьшилась с 51 % в 1897 г. до 41 % в 1903 г. .

Одновременно, рост населения как объективный фактор определял закономерное перераспределение структуры сельхозугодий региона. Согласно расчетам В. К. Яцунского, численность населения увеличилась на 65 % за период 1867–1905 гг.: с 1438 тыс. человек до 2128 тыс. человек.

И как результат, с 1905 г. вновь наблюдается рост доли запашного клина под рожью до показателя 46,7 % площади с/х угодий.

Таким образом, рост населения предельно обострил проблему недостатка пашни, что вынуждало крестьян сокращать посевы овса и увеличивать площади под потребительской рожью; получила развитие практика передачи земли помещиками в аренду сельским общинам. В годы Столыпинской аграрной реформы большую часть этой земли выкупили сельские товаропроизводители через Крестьянский банк и его филиалы на местах. Основная часть приобретенной земли использовалась под посевы потребительской ржи, занявшей уже в 1913 г. до 55 % всей пашни губернии.

В период 1914–1916 гг. массовые мобилизации на фронты Первой мировой войны привели к массовому оттоку мужчин из села. Этот процесс, наряду с ростом военных потребностей, имел ряд значимых последствий. Снова произошло снижение доли пашни под рожью (с 55 до 49 %), но одновременно увеличились посевные площади под овсом (рост потребностей для снабжения кавалерии фуражом), льном (возможность использования исключительно женского труда), кормовыми культурами (травы) и гречихой (поздний посев этой культуры давал возможность растянуть период полевых работ). В результате произошло сокращение пахотных земель на 6 % по Рязанской губернии и на 11 % в целом по Нечерноземью Российской империи.

С учетом недосева, переводом части пашни под кормовые и технические культуры снизилась и хозяйственная потребность в мельницах (табл. 2). Число ветряных мельниц по состоянию на 1915 г. сократилось на 288 единиц, или на 23 % уровня 1905 г. Показатели снижения водяных мельниц за тот же период минимальны, всего 2,2 % (на 7 единиц). Одновременно увеличился более чем в 5,5 раза суммарный потенциал тепловых мельниц: 46 единиц в 1905 г. и 233 в 1915 г. Именно они выполняли основную «компенсирующую» функцию. Вместе с тем сохранилась общая тенденция преимущественной концентрации мельниц в Степной стороне губернии: 542 ветряные мельницы (57 % общего числа в губернии), 154 водяные (49 %) и 126 паровых (свыше 54 %) .

Более значительное сокращение мельниц произошло в 1916–1920 гг. Страну охватил глубокий общеэкономический кризис. В условиях хозяйственной разрухи, голода горожане и демобилизованные из армии хлынули в сельскую местность. Только за 1916–1917 гг. численность сельского населения увеличилась на 500 тыс. человек, или почти на 20 % общей численности Рязанской губернии. Рост самостоятельных и жизнеспособных хозяйств за этот же период был отмечен всего на 10 %. В регионе по состоянию на 1917 г. насчитывалось 37 % безлошадных крестьянских хозяйств, более 10,1 % хозяйств не сеяли вообще .

Период Гражданской войны характеризовался максимальным уровнем заброшенности пашни (в Рязанской губернии – 23 %, в целом по Нечерноземью России – 32 %) . Основными причинами сокращения посевных площадей являлись: тяжесть продовольственного налога; отсутствие рынков свободного сбыта; плохие урожаи; недостаток семян и орудий производства; уравнительные переделы земли и т.п. В результате были утрачены экономически обоснованные стимулы для расширения запашного клина. Неблагоприятно изменилась и демографическая ситуация: в 1920 году на 100 мужчин в Рязанской губернии приходилось 127 женщин (в 1897 г. – 111,1 женщина); сильно уменьшилась доля возрастов трудоспособного населения. В довоенное время при средней урожайности собирали почти 77 млн пудов зерна в год, а за 1917–1921 годы не более 30 млн пудов. Для поддержания даже прожиточного минимума не хватало 29 млн пудов. И, как следствие, регион охватил массовый голод, к тому же 1921 г. был крайне засушливым .

И как следствие, произошла резкая «натурализация» земледелия. При распашке, составлявшей 56,5 % площади губернии, фактически отсутствовал резерв даже для экстенсивного расширения пашни. Наблюдалось максимальное сокращение посевов рыночных культур (овес, картофель, гречиха, масличные и многолетние травы) и соответствующее расширение площадей под потребительские культуры: рожь на 9,2 % и особенно просо. Просо выносливо в засуху, и поэтому им засевали основные площади, ранее занятые гречихой. Здесь показателен следующий факт: по состоянию на 1860 г. насчитывалось 154 ветряные просорушки, на 1917 г. – 733, а в 1922 г. их число превышало 1300 единиц.

Устоявшаяся трехпольная система земледелия объективно не могла увеличить производительность и урожайность зерновых. Так, технология трехполья могло «прокормить» только при условии средней плотности населения не более 40 человек на 1 кв. версту. Приток горожан в сельскую местность привел к резкому увеличению показателя (65 человек на 1 кв. версту). Общая численность населения в Рязанской губернии по состоянию на начало 1920-х гг. превышала 2,6 млн человек, увеличившись сравнительно с 1860 года почти на 86 % (на 1,2 млн человек) при одновременном резком сокращении сбора урожая ржи (на 50 %).

В сложившейся ситуации стабилизация аграрного сектора являлась важным условием возрождения экономики, что сдерживалось целым комплексом причин и не в последнюю очередь ее слабой энергетической базой. Определенные надежды возлагались на реализацию плана ГОЭЛРО, а в ее контексте и на развитие гидравлической и ветряной энергетики.

Однако отсутствие материально-технических и финансовых средств выступало жестким лимитирующим фактором для восстановления хозяйства. Необходимо было решить проблему накопления первичного капитала, что в условиях экономической и политической изоляции Советской России могло быть реализовано только за счет внутренних ресурсов. Это предопределило общую стратегию государства и принятие курса новой экономической политики (нэп – 1921–1925 гг.).

Именно в годы нэпа была прекращена практика уравнительного распределения земли, характерная для периода «военного коммунизма». В результате прослеживается стремление населения к расширению посевных площадей, постепенно исчезает проблема недосева. К началу 1923 г. были ликвидированы последствия массового голода, усиливается рост многопольных севооборотов. Начали «работать» предпосылки, стимулирующие частного товаропроизводителя на расширение производства, что привело к восстановлению оптового рынка сельскохозяйственной продукции.

Неслучайно, что именно в этот период отмечается стремление к машинизации и электрификации производственных процессов, однако материально-технические возможности потенциальных пользователей были жестко ограничены. Поэтому из мукомольных предприятий особое экономическое значение приобрели мельницы на основе гидравлической и ветряной энергии. Эффективность производства привлекала в мукомольную промышленность частного инвестора, а активность мелких предпринимателей способствовала восстановлению и росту потенциала тепловых мельниц. Наращивался потенциал отечественной промышленности по производству мукомольного оборудования. Рассматриваемые аспекты способствовали возрождению мукомольного производства в губернии (табл. 2).

Данные таблицы свидетельствуют о заметно возросшем уровне машинизации в мукомольной промышленности. В 1922 г. потенциал тепловых мельниц почти на 49 % превышал показатели относительно более «благополучного» 1915 г. Всего в Рязанской губернии насчитывалось 702 ветряные мельницы и 288 водяных.

Именно в годы нэпа стала актуальной передача государством мелких и убыточных предприятий в частные руки на правах аренды. Условия аренды были выгодными, оговаривалась только обязанность арендаторов провести капитальный и текущий ремонт оборудования. Уже по состоянию на 1924 г. из общего числа действующих ветряных и водяных мельниц более 80 % были восстановлены частными предпринимателями, арендующими их у государства. Как известно, в XIX в. такая форма обслуживания и содержания была характерна в основном для сельской общины.

Всего в распоряжении губернского продовольственного комитета насчитывалось 173 действующие водяные мельницы, из них 8 эксплуатировались губернским трестом «Хлебопродукт». Это были наиболее крупные гидросиловые установки, производящие в месяц до 600 тыс. пудов муки. Оставшиеся 165 мельниц на основе реализации постановления Совнаркома РСФСР от 12 ноября 1923 г. «О передаче бездействующего арендного фонда мелких промышленных предприятий в ведение низовых административных организаций» были переданы в ведение уездных, исполнительных комитетов трудящихся (уисполком) . Всего в государственных организациях насчитывалось: 10 паровых мельниц (с годовой производительностью 416 тыс. пудов муки); 1 водяная мельница; 1 ветряная (2,4 тыс. пудов в год); 1 турбинная как разновидность водяной мельницы (108 тыс. пудов муки в год).

На начало на 1925 г. в губернии насчитывалось 175 водяных и 10 паровых мельниц. Более точные данные отсутствуют, так как принятая в 1918 г. практика статистического учета так называемых «цензовых» предприятий создает объективные информационные трудности. К «цензовым» относились предприятия с количеством рабочих не менее 30 человек или имеющие тепловой двигатель при 16 рабочих. Соответственно в статистический учет не включалась основная часть ветряных и водяных мельниц. В виде исключения регистрировались мельницы с действующим числом не менее 5 помольных единиц (технологических поставов) независимо от количества занятых в производстве рабочих.

Информация по ветряным мельницам еще более противоречива, даже по ведомственному учету. Ситуация осложняется в связи с проведением административной реформы в губернии. Вместе с тем 1925 г. знаменателен как начальный этап стабилизации кризиса и одновременно как начало нового периода в хозяйственном использовании ресурсов энергии ветра и рек. В последующие десятилетия планомерный рост потенциала тепловых мельниц закономерно привел к сокращению потенциала ветряных и водяных мельниц. Не считая периода Великой Отечественной войны, все очевиднее проявлялись признаки экономической нецелесообразности эксплуатации ветряных и водяных мельниц. В результате действующий потенциал мукомольной промышленности на основе возобновляемой энергии к середине 1950-х гг. сократился минимум вдвое и был представлен 138 ветряными и 85 гидравлическими мельницам.

К концу 1950-х гг. успехи сельской электрификации в Рязанской области привели к началу массового процесса консервации ветряных и водяных мельниц. С начала 1960-х гг. эти силовые агрегаты полностью потеряли свою хозяйственную значимость.

Ветряная мельница (Россия, Рязанская область, Шацкий район, с. Польное Конобеево)

Мне, как архитектору, проработавшему на проме более 10 лет, всегда интересны различные инженерные сооружения, поэтому я не обхожу вниманием мосты, градирни, дамбы, плотины и т.д. Не оставляют меня равнодушной и такие «не хитрые» по современным меркам сооружения, как ветряные (водяные) мельницы, сохранившиеся в основном в музеях-заповедниках (Суздаль, Кострома, Пушкинские горы). Довольно редко, но всё же встречаются ветряки на просторах России, однако, состояние их чаще всего удручающее, например, в селах Кирово, Курово, Круглое Брянской области. При подготовке поездки по Рязанской области я случайно наткнулась на хорошо сохранившуюся мельницу в с. Польное Конобеево в окрестностях Шацка. Так этот сельскохозяйственный объект появился в моем маршруте (что оказалось весьма кстати, ведь наш путь пролегал немного далее – в усадьбу Быкова гора Нарышкиных и Вышецкий женский монастырь.

Предлагаю вашему вниманию отрывок из исторического очерка о мельнице в Польном Конобеево краеведа А.Н. Потапова: «В начале XX столетия в России насчитывалось 250 тысяч ветряных мельниц, особенно широко использовавшихся в богатых зерном степных районах и перемалывавших половину всего собранного по стране зерна. В Шацком уезде, входившем до 1923 года в состав Тамбовской губернии, к 1884 году было 108 ветряных мельниц, в том числе в Польно-Конобеевской волости — семь. Ветряк в те годы — неотъемлемая принадлежность сельского пейзажа. Во всех крупных селах наряду с церковью мельница доминировала над окрестностью, поскольку ставилась обычно на пригорке, на открытом всем ветрам (следовательно, и взорам) месте. Когда построили Польно-Конобеевскую мельницу — доподлинно неизвестно, но старожилы села говорили, что она работала с середины XIX века. Такая же мельница имелась и в Лесном Конобееве, по другую сторону Цны. Но однажды во время пожара она вспыхнула, и, как ни старались унять пламя, почти полностью сгорела. Долгое время неподалеку от сельского кладбища возвышался черный остов, потом его разобрали.
А мельница в Польном Конобееве еще много лет служила людям. Время от времени ветряк ремонтировали: меняли тесовую обшивку, бревенчатые валы, износившиеся дубовые шестерни — и мельница снова начинала вращать крыльями, и из-под жерновов текла теплой струйкой ржаная мука... Помнится, как мы, дети, играя поблизости, заглядывали на мельницу. Мельник дядя Костя Бердянов, весь белый от мучной пыли, казался нам то ли Дедом Морозом, то ли добрым колдуном из сказки. Крылья ветряка поскрипывали под напором ветра. Огромные каменные жернова медленно, с шумом и грохотом, вращались и, словно челюсти доисторического животного, с хрустом перемалывали зерно. Наверх, в башню, вела таинственная лестница. Зубчатые шестеренки, валы — все делалось из дерева сельскими умельцами. Вместительные совки для ссыпки муки из сусека в мешок тоже были деревянными — липовыми. Время от времени к мельнице подъезжали подводы. Колхозники грузили мешки в телеги и везли на ферму, где фуражную муку размешивали в теплой воде и поили этой сытной «болтушкой» телят.
В те годы в селе работала пекарня, разместившаяся в старинном кирпичном доме, до революции принадлежавшем священнику местной церкви. Иногда сельчане покупали хлеб не в магазине, а здесь — с пылу, с жару. Мне тоже нравилось покупать хлеб на пекарне. Только что вынутая из печи буханка обжигала руки. Клал ее в сетку-авоську, а по пути домой отламывал хрустящую корочку и клал в рот. Хлеб был вкусным, душистым — лучшего угощения и не придумаешь! Детство пахло теплым ржаным хлебом, испеченным из муки, смолотой на нашей мельнице...
Мальчишкой я увлекался рисованием. В летние каникулы носил с собой блокнот и карандаш. В разгар лета 1969 года мы гуляли с приятелем. Вдоль трассы зеленели посадки, рядом наливалась золотой спелостью рожь, купались в небесной сини голуби, и надо всей округой царила мельница — крылатая, как эти голуби, но крепко-накрепко связанная с землей своей работой. Я достал блокнот и карандаш и сделал публикуемый здесь (прим. автора: в журнале) рисунок.
А еще я писал стихи и «на заре туманной юности» часто публиковал их в шацкой районной газете. Разве мог я обойти своим поэтическим вдохновением нашу старую мельницу:

На пригорке — резной силуэт.
Это мельница, крылья раскинув,
Горделиво стоит на селе,
Словно символ мужицкой России...

Но однажды мельничные крылья остановились — как оказалось, навсегда: к ветряку подвели электричество, оно и стало вращать жернова. Постепенно мельница разрушалась. С началом «перестройки» колхоз зачах. Ветряк оказался никому не нужным. И хотя на его тесовой обшивке появилась табличка, свидетельствующая, что Польно-Конобеевская мельница является памятником русского деревянного зодчества (а также, добавлю я, старинной жизни и быта сельчан), никто этот памятник не охранял, а время и непогода делали свое дело. Однако в 2003 году, в преддверии празднования 450-летия Шацка, районные власти все-таки изыскали средства на реставрацию Конобеевской мельницы. Бревенчатый остов остался прежний, потертые каменные жернова остались на месте (да разве их унесешь?), а вот тесовую обшивку поменяли. Что касается крыльев, очевидно, на их реставрацию денег не хватило. Так и стояла мельница обескрылевшей, напоминая одинокую крепостную башню. Наконец у властей дошли руки и до крыльев — они были восстановлены в прежних размерах, но, к сожалению, перестали вращаться и лишились тесовой обшивки. Мельница замерла, словно в подтверждение тому, что она отныне — памятник» — писал Александр Николаевич Потапов.

Наталья Бондарева

Литература:
А.Н. Потапов «Мельница. Из детских воспоминаний»//Московский журнал № 4 (232), 2010

Серия в 3 частях про ветряки которые сохранились в настоящее время в России с кратким описанием и их местоположением:

2 часть: Каменные ветряные мельницы.

3 часть: Ветряные мельницы в музеях.

Во всех трех частях я не буду останавливаться на типах ветряных мельниц, их конструктивных особенностях и специфике расположения на местности. Об этом уже многое написано. И что-то добавить к этому без специальных знаний сложно. Так что задача будет немного другой. В этих постах я постараюсь подготовить максимально полную картину того, что мы имеем на настоящий момент.

Да, ведь когда-то ветряные мельницы были одними из самых распространенных хозяйственных сооружений. В начале XXв. в Российской Империи их общее количество достигало 250 тысяч.

Карта с ветряными мельницами Тверской обл. XIXв. http://boxpis.ru/svg/?p=2545

Таким образом, на открытой местности, практически рядом с каждой деревней располагалось по несколько мельниц, а в особых случаях их количество доходило до десяти и более. Думаю те, кто иногда путешествует по России зададут очень резонный вопрос- «А куда же они все делись? Сколько объездил, не видел ни одной… разве только в музеях» Действительно где они все? Неужели развалились, а те немногие что остались уже давно увезли в музеи в качестве экспонатов. Да, к сожалению это практически так. Остались, но всего несколько десятков на всю Россию. Еще 10-15 лет и их можно будет по пальцам пересчитать.

Итак, в этом посте мы разберем только деревянные мельницы, которые до сих пор существуют на своих родных местах. Для начала просто озвучим цифры сколько таких, не перевезенных в музеи, мельниц на настоящий момент в областях России:

Архангельская обл.- 7шт.
Чувашская Республика- 6шт.
Воронежская обл.- 5шт.
Нижегородская обл.- 2шт.
Владимирская обл.- 2шт.
Тамбовская обл.- 2шт.
Кировская обл.- 1шт.
Брянская обл. – 1шт.
Вологодская обл.- 1шт.
Ярославская обл.- 1шт.
Новгородская обл.- 1шт.
Белгородская обл.- 1шт.
Рязанская обл.- 1шт.
Саратовская обл.- 1шт.
Ростовская обл.- 1шт.
Республика Калмыкия -1шт.
Самарская обл. -1шт.
Республика Марий Эл -1шт.
Респ. Татарстан- 1шт.
Республика Карелия- 1шт.

Области, которые не попали в этот список, не имеют на своей территории ни одной сохранившейся на родном месте мельницы. Конечно, более чем уверен, что про какие-то мельницы я не знаю. Это не полный список. Не полный, но весьма показательный. Взять хотя бы ту же Тверскую область, карту которой вы видели в начале статьи. Так там не осталось ни одной мельницы даже в музеях! До начала 2000 гг. оставалась одна в музее «Васильево» и та развалилась. Или, например, в Кировской области также недавно утрачена предпоследняя мельница- она была выкуплена у хозяина и разобрана для перевозки в музей но на новом месте так и не собрана.

Предпоследняя мельница Кировской области (утрачена)

Так что если взглянуть на современную карту, получается такая картина.

Теперь рассмотрим чуть подробнее самые интересные из них:

01. Село Бариновка. Самарская обл.

Мельница построена в 1848 году. Памятник архитектуры регионального значения. Последняя реставрация проведена в начале 1980-х. Координаты: 52°54"55.55"С 50°49"12.17"В

02. Деревня Завал. Новгородская область.

Эта ветряная мельница была построена в 1924 г. крестьянином Михаилом Павловичем Павловым вместе с его сыном Иваном Михайловичем. Мельница работала вплоть до 60-х гг. Последняя реставрация проведена в 1974г. Координаты: 58°21"35.91"С 31° 5"43.72"В

Видеоролик про эту мельницу:

03. Село Польное Конобеево. Рязанская область.

Построена в середине XIXв. Работала до начала 70-х. Памятник архитектуры регионального значения. Реставрация проведена в начале 2003 г. Координаты: 54° 3"5.20"С 41°54"23.82"В

04. Село Крюково. Владимирская область.

Мельница первой четверти XXв. Не реставрировалась. Несмотря на разрушенный вид снаружи, в интерьере уцелели основные части конструкции: центральная ось из цельной сосны, система зубчатых колес и каменные жернова. Координаты: 55°38"29.25"С 41°17"8.86"В

05. Село Кукобой. Ярославская область.

Была построена в 20-е годы ХХ века. Интересна тем, что построена силами молодых женщин (!) из коммуны им. Н.К. Крупской. На самом деле это был замаскированный под коммуну женский монастырь, который ликвидировали большевики. Координаты: 58°41"32.82"С 39°58"54.00"В

06. Деревня Боярская (Ровдина Гора). Архангельская область.

Начало XXв. Работала до 1955 года как колхозная. Находится на острове 5 км. от родины М.В. Ломоносова. В ближайшее время планируется ее реставрация. Координаты: 64°13"35.69"С 41°50"18.75"В

07. Поселок Попасное. Воронежская область.

Мельница второй половины XIX века. Координаты: 50°29"25.51"С 40°39"37.50"В

08. Село Ступино. Воронежская область.

Координаты: 50°37"27.50"С 39°54"32.70"В

09. Село Чирша. Республика Татарстан.

Конец XIX- нач. XXв. Известный объект исследований и научных работ. Внутри сохранились все основные механизмы. Координаты: 56° 5"5.23"С 49°13"7.17"В

10. Село Кулябовка. Тамбовская область.

Построена в 1902 году Василием Мещерским вместе с сыном Фёдором. Имела 16 крыльев и перерабатывала до 30 тонн зерна в сутки. Координаты: 51°46"47.98"С 42°22"18.95"В

11. Ферма рядом с деревней Шоркино. Чувашская Республика.

Сохранились 2 мельницы. В настоящий момент произведен евроремонт. Координаты: 55°59"25.90"С 47°11"13.69"В

12. Деревня Шабры (нежил). Кировская область.

Постройка начало 20 века. Очень малоизвестная постройка. Прекрасная внутренняя сохранность. Весьма вероятно последняя деревянная мельница Кировской области. Координаты: 56°57"19.37"С 46°46"33.10"В

13. Село Лёвино. Тамбовская область.

Мельница при усадьбе князя Челакаева. Координаты: 53°17"29.92"С 41°45"48.26"В

14. Село Кимжа. Архангельская область.

Мельницы в Кимже- самые северные в мире. Одна из них (на дальнем плане) принадлежала П.И. Дерягину, и была построена в 1897 году. В советское время была конфискована у хозяина и работала до 1960-х годов. Другая (на переднем плане) принадлежала А.Н. Воронухину. До недавнего времени долго стояла недостроенной (заложили ее в начале 1920-х годов), но несколько лет назад закончена и действует. Сейчас в Кимже каждый год проходит фестиваль ветряных мельниц. Координаты: 65°34"23.34"С 44°36"33.49"В

15. Деревня Погорелец. Архангельская область.

Находятся в 30 км. к югу от Кимжи. Не восстановлены. Координаты: 65°25"1.67"С 45° 3"55.19"В

Фото взяты с сайта panoramio.com и vk.com

P.S Остальные мельницы можно посмотреть на

Водяные мельницы

Денис Махель
2010-201 9

С давних времен в жизни Венёвского уезда огромную роль играли мельницы. До появления паровых и "нефтяных" двигателей ветер и вода были основными источниками энергии, исключая, конечно, "мышечный движитель". Мельницы оставались самыми сложными техническими средствами почти до конца XIX века. Паровые двигатели до строительства железной дороги были большой редкостью.

Мощность мельницы характеризовалась количеством, так называемых, поставов. Если мельница перемалывала зерно в муку, то на поставе устанавливался жернов. На маленьких мельницах, расположенных на ручьях и речушках, имелся всего один, на небольших речках (Веневка, Полосня) два-три, на Осетре же было от трех до шести поставов. Плотины многих мельниц на реке Осетр уже в начале XIX века были сложены из камня. Помимо, всем известных, мукомольных мельниц, существовали в уезде крупорушки, шерстобитки и маслобойки. В XVIII веке городская мельница "Лубянка" приводила в движение станки парусиновой мануфактуры. В XX веке некоторые мельницы закрутили электрогенераторы.

XVI - XVII века

Первое упоминание водяной мельницы встречается в первом же достоверном документе Венёвского уезда - "Писцовой книге 1571/1572 годов ".
"У Городеньского же посаду княж Ивановскоя мелница на реке на Веневе, колесо немецкое болшое, а на мелнице струб дубовой девяти сажен, а в нем пять переделов да шестой передел изба в том же струбе. Да у тое же мелницы на реке на Веневе почат пруд делати, у плотины подошва обложена брусьем дубовым."

В том же документе упомянуты и первые мельники Венёва, на посаде жил "черный человек безпашенный" Филка мельник, а у оврага под засечным лесом проживал дворцовый крестьянин мельник Нечайко. "Черный человек безпашенный" обозначало то, что он ни сеял, ни жал, а на жизнь зарабатывал ремеслом.

В 1626 году записано: "Да на Веневе же под Стрелецкой слободой была мельница, а владел той мельницей стрелецкий пятидесятник Ивашка Щербак с товарищи, а оброку с нея платил в Устюжскую четверть по 3 рубли в год, а по сказке тутошних попов и выборных всяких жилецких людей во 123 (1615) году тое мельницу и заплоть вешнея вода рознесла, и та де мельница в 132 (1623/1624) годе не деловона, стоит в пусте."

Фамилия "Батищев" в Венёве никогда не встречалась, видимо, его семья была записана под другой, что тогда было обычным делом. Да, и значение слова "батищев" можно перевести как преступник. У нас в городе в то время была всего одна семья, главой которой был старик Трофим, а фамилия его была Точилин . Быть может, это и был отец Якова?

Интересно, за какую конкретно провинность Яков отправился в Азов? Шкловский в 1948 году придумал версию о якобы срубленном для плотины священном дубе. Не мог же писатель откровенно указать, что Батищев был "врагом народа", которого Петр I отправил на каторгу (на галеры) в Азов, а он оказался талантливым изобретателем. Предположительно, Батищев был сослан по указу царя 1699 года . Но это всего лишь версия.

Плотина мельницы у Зарайского моста, фотограф П.Н. Лавров, 1903
Из фондов Венёвского краеведческого музея

Окороковы

Еще в XVII веке пятидесятниками в Стрелецкой слободе были стрельцы Окороковы, они традиционно занимались мельницей расположенной в слободе. В 1721 году Евтроп Кириллович Окороков получил в "вечное содержание" от веневского Богоявленского монастыря место у Зарайского моста, выстроил новую мельницу на трех поставах, получившую название "Лубянка".

Его сын Иван Евтропович (1721-после 1782) на базе этой мельницы в 1752 году организовал парусиновую мануфактуру и смог заработать значительный капитал. Он, будучи веневским купцом, женился на дворянке Тульского уезда Марфе Степановне, что давало право его детям выйти за рамки купеческого сословия, и сделать карьеру. Оба его сына Иван и Василий окончили Московский Императорский университет. Василий Иванович Окороков (р.1758) в 1788-1793 и 1798-1800 годах арендовал типографию университета. На многих тысячах книг выпущенных им можно найти его издательскую марку. Неплохо для сына и внука мельника.